Пламя над бездной

Булат прошел по камере шириной в сто ярдов, где крышу поддерживали десятки каменных колонн. С каждой стороны там были темные отделения, керамические стены, поставленные на колесики. Пещера могла быть перегорожена любым образом, превращаясь в лабиринт любого рисунка. Здесь Свежеватель экспериментировал с любыми позами мысли. Столетия до него было лишь несколько эффективных поз: инстинктивная — головы вместе, кольцевой часовой, различные рабочие позы. Свежеватель испробовал дюжины других: звезды, кольца, решетки. Большинство их было бесполезно и путало мысль. В звезде только один элемент мог слышать всех остальных, которые слышали только его. Фактически все мысли должны были проходить через этого осевого элемента. Осевой мог вообще не давать никакого разумного вклада, но стоило ему неверно что-то понять, мысль тут же искажалась бесповоротно. Получался пьяный бред… Конечно, этот эксперимент был обнародован для внешнего мира.

Но по крайней мере один из прочих — все еще секретный — работал до странности хорошо. Свежеватель расставил по кругу восемь стай, отделил их одну от другой шиферными перегородками, а затем установил связь между членами каждой стаи и соответствующими им членами трех других. В сущности, он создал стаю восьми стай. Булат все еще продолжал этот эксперимент. Если связные были достаточно совместимы (а это и было главной трудностью), результат оказывался умнее кольцевого часового. Во многих смыслах стая не была так умна, как единая стая со сдвинутыми головами, но иногда ее посещали исключительные озарения. До ухода к Длинным Озерам у Хозяина были планы перестройки зала совета так, чтобы заседания проходили в этой позе. Булат не стал осуществлять эту идею. Слишком рискованно: превосходство Булата над другими не было столь полным, как у Хозяина…

Не важно. Были другие, более значительные проекты. Находящиеся впереди комнаты были истинным сердцем Движения. В этих комнатах родилась душа Булата, все величайшие творения Свежевателя пошли отсюда. Последние пять лет Булат продолжал эту традицию и улучшал ее.

Он миновал коридор, связывающий отдельные комнаты. На каждой был золотом выложен ее номер. Каждую дверь он открывал и частично заходил внутрь. Сотрудники оставляли у двери свой отчет о работе за последние десять дней. Булат кратко его пробегал, затем высовывал нос на балкон взглянуть на эксперимент внизу. Балконы были хорошо звукоизолированы и защищены. Оттуда легко было наблюдать незамеченным.

Одной из слабостей Свежевателя (по мнению Булата) была идея создать сверхсущество. Уверенность Хозяина в себе была столь велика, что он верил, будто каждый такой успех он сможет применить к собственной душе. У Булата таких иллюзий не было. Это общеизвестно, что создания — ученики, отделенные дети, приемыши — кто угодно — превосходят учителей. И он, Булат, — блестящая тому иллюстрация, хотя Хозяин об этом пока не знает.

Булат был намерен создавать существа, которые будут сверхсуществами каждое в своем единственном роде — а в остальных аспектах слабыми и недоразвитыми. В отсутствие Хозяина он начал группу экспериментов. Булат начинал с нуля, определяя наследственные линии независимо от членства в стае. Его агенты покупали или крали щенят, которые могли оказаться перспективными. В отличие от Свежевателя, который вливал щенков в существующие стаи подобно природе, Булат создавал свои стаи полностью новорожденными. Его стаи щенков не имели воспоминаний или фрагментов души. Полный контроль с самого начала принадлежал Булату.

Разумеется, много таких конструкций быстро погибало. Щенков приходилось отбирать от маток, пока они еще не восприняли часть сознания взрослых. Новую стаю учили только речью и письменным языком. Вся входная информация контролировалась.

Булат остановился перед дверью номер тридцать три: Эксперимент Амдиранифани, математическое совершенство. Это была не единственная попытка в этом направлении, но намного более успешная, чем остальные. Агенты Булата обшаривали Движение в поисках стай, способных к абстракции. Они заходили и дальше: самый знаменитый математик мира жил в Республике Длинных Озер. Стая была готова к делению; у нее было несколько щенков от себя самой и математически одаренного любовника. Булат сумел изъять этих щенков. Они настолько хорошо сочетались с другими приобретениями, что он решил сделать восьмерку. Если получится, эта стая по разумности превзойдет все возможное.