Пламя над бездной

«Внеполосный» проходил последние предполетные проверки. Его гипердвигатели были смонтированы и испытаны, наездники водили его за пару тысяч световых лет проверить антенный рой. Рой работал великолепно. Равна и Джефри смогут разговаривать почти в течение всего полета. Вчера корабль грузили припасами. (Звучит как описание средневековой авантюры. Но кое-какие припасы надо взять, если собираешься так далеко, что нельзя верить графическому описанию реальности.) Где-то завтра сотрудники Грондра нагрузят трюм приборами, которые могут пригодиться для спасательной операции. Это надо говорить? Некоторые из этих приборов могут испугать местных друзей Джефри.

Вечером Равна и наездники устроили пикник на берегу. Они его так назвали, хотя это скорее был его человеческий вариант, чем свойственный наездникам. Синяя Раковина и Зеленый Стебель откатились от воды подальше, где песок был сухой и теплый. Равна поставила напитки на грузовой шарф Синей Раковины. Они сидели на песке и любовались закатом.

Это было празднование — Равна получила разрешение лететь на «Внеполосном», корабль был готов к отбытию. Но…

— Вы действительно довольны, что летите, миледи Равна? — спросил Синяя Раковина. — Мы-то двое отлично на этом заработаем, но вы…

Равна рассмеялась:

— Мне заплатят командировочные. — Она с пеной у рта добивалась разрешения лететь, теперь можно было торговаться об оплате. — И это правда, я в самом деле этого хочу.

— Я рада, — сказала Зеленый Стебель.

— Я смеюсь, — добавил Синяя Раковина. — Моя подруга особенно довольна тем, что наш пассажир не будет Унылым. Мы почти утратили любовь к двуногим после путешествия с нашими сертификатами. Но теперь нет ничего, чего надо пугаться. Читали ли вы группу «угрозы» за последние пятнадцать часов? Погибель перестала расти, и ее края очень четко определились. Отклонение вступило в средний возраст. Я готов отбыть прямо сейчас.

Синяя Раковина погрузился в общие рассуждения о стаях Стальных Когтей и возможной судьбе Джефри и других уцелевших. Зеленый Стебель вставляла слово время от времени. Она уже не так стеснялась, как раньше, но казалась мягче, чем ее друг, не такой уверенной в себе. И ее самооценка была чуть более реалистичной. Все еще шла окончательная проверка «Внеполосного» — и Грондр к тому же финансировал небольшой флот ложных кораблей. Сейчас уже их было готово пятьдесят. К концу следующей недели их будет сто.

Доки вплывали в ночь. В неплотной атмосфере сумерки были короткими, но цвета — поразительными. Блестели в горизонтальных лучах пляж и деревья. Запах цветов мешался с ароматом морской соли. На дальнем берегу моря резко разграничивалось темное и яркое, силуэты сооружений — то ли фантазия вринимийцев, то ли оборудование Доков, Равна так и не могла понять. Солнце скользнуло за море. Горизонт окрасился оранжевым и красным, с широкой полосой зеленого поверху — может быть, ионизированный кислород.

Наездники не стали поворачивать тележки, чтобы лучше рассмотреть — насколько знала Равна, они могли видеть во всех направлениях, — но замолчали. Когда солнце село, волноломы разбили его на тысячу изображений — блики зеленого и желтого в пене. Равна подумала, что эти двое предпочли бы сейчас быть там. Она часто видала, как они на закате нарочно забирались в самый сильный прибой, подняв повыше ветви и стебли. В такое время она почти понимала малых наездников — они проводили жизнь, запоминая такие повторяющиеся моменты. Равна улыбнулась зеленоватым сумеркам. Чтобы волноваться и строить планы, всегда будет достаточно времени потом.

Так они сидели минут двадцать. Вдоль изгиба берега в густеющей тьме тянулась ниточка огней — работники из офисов выходили на пляж. Где-то очень близко послышался хруст песка под ногами. Обернувшись, Равна увидела Фама Нювена.

— Мы здесь, — позвала она.

Фам неторопливо подошел. Он почти не появлялся с момента их последней стычки — наверное, какие-то уколы Равны его хорошо достали. Стоит надеяться, что Старик заставит его это забыть. Фам Нювен был в потенциале настоящей личностью, и нехорошо язвить его лишь потому, что его принципал вне досягаемости.

— Садитесь с нами. Галактика взойдет через полчаса.

Наездники так углубились в созерцание заката, что только сейчас заметили гостя.

Фам Нювен сделал два шага к Равне и встал, упираясь руками в бока и глядя в море. Когда он повернулся к ней, зеленые сумерки придавали его лицу какую-то странную твердость. Он полыхнул своей несимметричной улыбкой:

— Кажется, я должен перед вами извиниться.

«Неужели Старик все-таки позволил ему присоединиться к человечеству?» — подумала Равна. И все-таки она была тронута.

— И я перед вами тоже. В конце концов, если Старик не хочет помогать, то и не будет, а я не должна была выходить из себя.

Фам Нювен тихо рассмеялся.

— Ваша ошибка куда меньше. Я все еще пытаюсь понять, в чем был неправ, и… кажется, у меня сейчас не будет времени это узнать.

Он снова повернулся к морю. Равна встала рядом с ним. Вблизи его глаза казались стеклянными.