Пламя над бездной

– Богошок? – Фам заинтересовался этим словом. – Какое странное название. Я помню Его панический страх. Но если Он действительно делал то, что ты говоришь, почему Он мне просто не сказал? И если я набит добрыми советами, то почему все, что я вижу внутри себя… – взгляд его стал чуть похож на тот, что был пару дней назад… – это тьма. Темные статуи с резкими краями, они толпятся во тьме.

Снова наступило долгое молчание. Но теперь Равна почти физически ощущала, что Фам думает. Его руки крепко сжались, подергиваясь, иногда по телу проходила дрожь.

– Да. Многое сходится. Большую часть я все равно не понимаю и никогда не пойму. Старик к концу открыл что-то верное. – Его руки снова сжались, и он зарылся лицом в ее шею. – Это было очень.., очень личное, то убийство, что совершило над ним Отклонение. И даже умирая. Старик это понял. – Снова молчание. – Отклонение – это нечто очень древнее, Равна. Ему, быть может, миллиарды лет. Угроза, которую Старик мог вообразить только теоретически, пока она Его не убила. Но…

Минута. Вторая. Фам молчал.

– Да ты не волнуйся, Фам. Дай ему время созреть.

– Ага. – Фам отодвинулся, чтобы видеть ее лицо. – Но одно я теперь знаю: Старик сделал это не без причины. Мы не гонимся за призраком. Есть что-то там, у Дна, на этом корабле страумеров, что было, по мнению Старика, важно.

Он провел ладонью по ее лицу, и улыбка его была грустна, а не радостна.

– Но разве ты не понимаешь, Равна? Если ты права, сегодня я больше человек, чем буду уже когда-нибудь. Я полон того, что нагрузил в меня Старик, этого богошока. Большую часть этого я никогда не пойму сознательно, но если все пойдет, как задумано, то это когда-нибудь взорвется. Я стану Его телеуправляемым устройством, Его роботом возле Дна.

«Только не это!» Но Равна заставила себя пожать плечами.

– Может быть. Но ты – человек, и мы делаем одно дело.., и я тебя не оставлю и не отпущу.

***

Равна знала, что в библиотеке корабля есть технология «Резкого старта». Но оказалось, что эта тема – серьезная академическая дисциплина. Кроме десятков тысяч примеров, были программы настройки на специфические обстоятельства и куча теорий довольно скучного вида. Хотя в Крае «проблема повторного открытия» была тривиальной, в Медленной Зоне случались практически любые комбинации событий. Цивилизации там не могли существовать более нескольких тысяч лет. Иногда их коллапс бывал резким – несколько десятилетий после глобальной войны или отравления атмосферы. Другие загоняли себя назад в средневековье. И разумеется, большинство рас заканчивали самоистреблением, по крайней мере в пределах одной солнечной системы. Те, кто себя не истребил (и даже некоторые из тех, кто истребил), начинали трудное восхождение к потерянным высотам.

Изучение этих вариаций носило имя «Прикладная история технологии». К обоюдному сожалению как ученых, так и цивилизаций в Медленной Зоне, настоящее прикладное значение теория имела редко: события в описываемых примерах к моменту, когда становились известны в Крае, устаревали на столетия, и мало кто из исследователей желал вести полевые работы в Медленной Зоне, где поиск места для эксперимента и его проведения мог отнять существенную часть жизни. Как бы там ни было, а для миллионов университетских факультетов эта дисциплина была приятным хобби. Одной из любимых игр был поиск скорейшего пути от данного уровня технологии до наивысшего возможного в Медленной Зоне. Приходилось учитывать множество деталей, включая сюда уровень примитивности, количество остаточных научных познаний (или терпимости) и физическую природу расы. Теории историков воплощались в программах, у которых на входе были факты о состоянии цивилизации и желательных результатах, а на выходе – действия, ведущие к этим результатам скорейшим путем.

На третий день все четверо собрались на мостике «Внеполосного». И на этот раз мы говорим все четверо.

– Итак, мы должны решить, какие приспособления для стрельбы, могущие спасти Королевство Скрытого Острова…

– …и такие, которые «господин Булат» может сделать меньше чем за сто дней, – перебил Синяя Раковина. Он последние два дня возился с программами развития цивилизаций в библиотеке «Внеполосного».

– Я все же говорю: пушки и радио, – заявил Фам.

«Огневая мощь и связь». Равна улыбнулась Фаму. Одних его человеческих воспоминаний хватило бы, чтобы спасти детей в мире Стальных Когтей. Он больше не говорил о планах Старика. Планы Старика… В представлении Равны они были как судьба, хорошая или дурная, но сейчас неизвестная. И даже судьбу можно перехитрить.

– Что ты об этом думаешь. Синяя Раковина? – спросила она. – Радио – это то ли, что они могут сделать быстро, начав с нуля? На Ньоре радио появилось почти одновременно с первыми спутниками – и чуть ли не столетие ушло на его возрождение.