Пламя над тундрой

— О! прекрасно] — с нескрываемым удовлетворением произнес консул и похлопал Струкова по плечу. — Хорошие деловые люди всегда поймут друг друга. Да, — Колдуэлл прервал себя, сделал паузу и деловито осведомился: — У вас есть счет в каком-нибудь американском банке?

— Нет. — Струков окончательно понял, что его купили, и подумал: «Сколько же за меня получит Фондерат?» Сейчас у Струкова вспыхнула злоба к полковнику, но он ничем не выдал ее, тем более, что Колдуэлл сказал:

— Каждый деловой человек должен иметь счет в американском банке. И счет не пустой, а полновесный, с долларами. Я позабочусь об этом.

Струков поблагодарил. «Кем же я все-таки буду, — размышлял Струков. — Мальчишкой на побегушках, ширмой, послушным лакеем. А, черт побери, наплевать на все! Главное, остаться живым, не попасть на фронт». Под тост Колдуэлла: «За нашу дружбу!» — он осушил рюмку коньяку. Струкову послышалось, что Колдуэлл сказал: «За вашу службу у меня» — и подумал: «А что мне обижаться. Мы же и сейчас на службе у американцев и у японцев». Между тем Колдуэлл продолжал поучать Струкова:

— Господин Громов также потребует вашего внимания.

Это означало, что и за начальником управления Анадырского уезда Струкову надлежало вести наблюдение и обо всем сообщать американцам…

— …Но, конечно, главное ваше внимание, — говорил Колдуэлл, — должно быть направлено на выявление и уничтожение большевиков, на обеспечение нормальной жизни и торговли нашим коммерсантам.

От американского консула Фондерат привез Струкова к себе.

Яркий свет люстры заливал кабинет с дубовыми панелями и тяжелой кожаной мебелью. Окна, за которыми лежал под дождем город, были плотно затянуты портьерами.

Довольный тем, что Колдуэлл так принял Струкова, полковник сказал:

— Знаете, Виктор Николаевич, сила и правда у тех, у кого больше денег. Сейчас их больше у американцев. Так будем же с ними дружить.

— Пока мы им нужны, — сквозь зубы процедил Струков, вспомнив о том, что он, как баран на базаре, продан американцам. — А перестанут в нас нуждаться и под… коленом.

— Не будет этого, — покачал головой Фондерат. — Американцам мы очень нужны сейчас и потом будем нужны.

— Чтобы было кому за них лоб подставлять под пули, — Струковым все больше и больше овладевало раздражение.

— Я знаю, о чем вы тревожитесь, — улыбнулся Фондерат и подумал об этом. — Вы боитесь, что в Анадырском уезде могут верх взять большевики. Это исключено. Откровенно говоря, я завидую вам. Едете вы в спокойные края.

— Но там же был Анадырский Совет, — напомнил Струков, и это заставило Фондерата рассмеяться.

— Ха-ха-ха! Я за такие Советы! Там одни рыбопромышленники да купцы были. Ха-ха-ха! Вот это большевики. Я за таких большевиков. Ха-ха-ха! Вот это верьте мне, они наши лучшие друзья. Но тем не менее я принял меры предосторожности. Вот в нем, — Фондерат указал на сейф в углу кабинета, — лежит документ, в котором сказано, что Дмитрий Дмитриевич Струков доктор и почти большевик и что он не желает служить в колчаковской армии. А посему он и забрался в Ново-Мариинск. Да, с таким документом вас большевики примут с распростертыми объятиями.

У Фондерата довольно поблескивали стекла пенсне, а с губ не сходила улыбка.

— Этот документик вы получите в день отъезда и зашьете его куда-нибудь подальше.

Фондерат возбужденно ходил по кабинету, потом остановился перед Струковым и заложил руки за спину:

— Ну, благодарите же, дорогой мой.

— Если вернусь живой из Ново-Мариинска, буркнул Струков.

За стеклами пенсне насмешливо прищурились глаза полковника.

— Не раскисайте, капитан. Вас ждет успех, деньги. Да, вам надо представиться генералу Хорвату.

Полковник быстро направился к телефону, но его руку на трубке задержал дрожавший от злости голос Струкова:

— С меня на сегодня хватит!

Фондерат резко обернулся к капитану, но, взглянув в его пошедшее красными пятнами лицо, медленно убрал руку с телефона и, едва сдерживая бушевавший в нем гнев, согласился:

— Вы правы. Мы сегодня оба устали. Отложим визит к генералу и встречу с Громовым на завтра. Сегодня надо хорошо отдохнуть. Желаю вам повеселиться, господин Струков. Во Владивостоке вы все найдете для увеселений, для удовольствия. В Ново-Мариинске… значительно меньше возможностей.

Последние слова Фондерат произнес с издевкой. Взбешенный Струков, не прощаясь, выскочил от полковника и направился в ресторан «Золотой рог» с единственной целью напиться, забыть все… И вот он здесь.

Струков снял руки с глаз и посмотрел на Нину Георгиевну, и его снова поразила и взволновала не ее красота, а женственность, которую не мог уничтожить ее образ жизни.

Струкова охватило ощущение уюта. Он подумал, что вот через полчаса-час он должен уйти из этой чистенькой квартиры, распрощаться с женщиной, негрубой, невульгарной, и ему не захотелось с ней расставаться. «Условлюсь, что встретимся сегодня, завтра…» — Струков чуть ли не выругался. Завтра уже его не будет, завтра он уезжает.