Пламя надежды

— Хм… Во-первых, я хочу извиниться, что оставил тогда тебя на той поляне без ответа, а, во-вторых, отвечу на твой вопрос — у магов есть весомые причины устроить переворот и свергнуть нынешнего правителя, но то, как они это собираются сделать — недопустимо. Для того, чтобы заклинание подействовало, нужны человеческие жертвы, очень много человеческих жертв и чем больше, тем лучше. Именно поэтому маги, объявив войну старались до грядущей битвы никого не убивать без особой необходимости. Но они не представляют какие последствия могут случиться, если использовать заклинание Танатос. Это заклинание буквально призывает саму смерть, которая должна будет прийти когда-то в будущем. Если воин должен был умереть от старости, то он мгновенно покрывается морщинами, волосы седеют, выпадают зубы, а затем еще секунда и его прах разлетается по ветру. Если же его судьба умереть от перерезанного горла при ограблении, то на его шее появляется глубокий порез и он моментально начинает истекать и захлебываться своей кровью. Произнесенное, это заклинание уже невозможно будет остановить, оно не ограничится воинами, рыцарями и королем, оно обойдет весь мир, пока не уничтожит всех людей, оставив только магов. Так считают маги, толкуя на свой манер записи, оставленные неизвестным Первым. Но это не так. Это заклинание призовет саму Тьму, которая не пощадит абсолютно никого. К счастью, я не единственный маг, остающийся на стороне короля и мне помогли подделать утерянную часть заклинания, так, что оно теперь подействует в наших интересах, но только если ты выполнишь задачу, возложенную на тебя, иначе я даже не знаю что может произойти. Кто-то из помогаюших действительно остался верен монарху, кто-то просто не верит в победу магов и рассчитывает, что ему достанется более знатный титул по окончании этой войны, но главное, что сейчас они наши союзники, которые помогают добыть сведения, о действиях противника. Я ведь верно рассуждаю? — задал волшебник риторический вопрос и продолжил, — Какой же второй вопрос тебя мучает?

— На аудиенции, точнее в самом ее конце король говорил о каком-то вашем уговоре и указал на меня, — я вопросительно посмотрел на Мерлина.

Солнце почти село, поэтому маг поднялся и начал прикосновениями зажигать свечи, расставленные по комнате, одновременно отвечая на вопрос.

— В тот день, когда маги объявили войну, я пришел к королю, и в неформальной обстановке мы заключили договор. Я рассказал ему о том, что собираются сделать маги и то, что есть человек, который сможет все это предотвратить. Я пообещал, что помогу тебе добраться в целости и сохранности, и что ты добудешь меч, а он в свою очередь сделает тебя своим наследником, так как своих ему не было дано свыше.

Я на мгновение потерял дар речи, но собравшись с мыслями сказал:

— Меня? Но зачем? Я же простой крестьянин, я не тот, кем ты меня считаешь…

— Тихо, тихо, — спокойно проговорил Мерлин, снова усевшись напротив меня за письменный стол, — Король стареет. В последнее время его все чаще стали посещать болезни. И, к сожалению, или к счастью, у него нет наследников ни после первого брака, ни после второго, а ближайшая родня ушла за пределы этого света. Поэтому королю нужен наследник, но он боится, что как только назовет чье-то имя, то его тут же отравят или зарежут в постели.

— Но… какая тебе от этого польза, Мерлин? — в голове у меня все перемешалось, все встало вверх тормашками, но я хотел узнать всю правду.

— Я тоже очень стар, как видишь, и мне хотелось бы, чтобы страна осталась в надежных руках, когда я уйду, а ты будешь отличным королем. Когда придет время, в тебе проснется кровь отцов, мой мальчик. И тогда, благодаря тебе расцветет все вокруг, ты будешь первым королем, который спокойно будет заходить в хижины к простым людям, а простые люди будут без страха приходить к тебе в тронный зал. Я бы хотел, чтобы мои наследники жили в таком мире, а я, будучи в своем рассвете сил нагулял парочку, а может тройку таковых, — хихикнул старец и прибавил, — король со временем поймет, что ты тот самый наследник, о котором он так долго просил небеса.

Спускаясь вниз по винтовой лестнице, уходя от Мерлина, я пытался унять чехарду мыслей и образов в своей голове. Я и думать никогда не смел о таком. Многие в простонародье мечтали быть лордами, рыцарями, хотя бы их оруженосцами или стюардами, но о том, чтобы стать королем мечтать вряд ли кто осмеливался, это было бы больше, чем невозможно.

Мерлин вроде ответил на все мои вопросы, во всяком случае на основные, но меня почему-то не покидало чувство, что он что-то не договаривает.

За всеми этими мыслями я не заметил, как вышел из башни, а затем и из замка. Очнулся я только на мощеной дороге, идущей от железной решетки ворот и упирающейся в центральную площадь города, где перед сооруженным на скорую руку помостом собралась толпа людей.