Пламя надежды

– Как прошёл вечер, который ты столько ждала? – с ехидством любопытствую я, ожидая пошлых и смешных рассказов, но подруга бледнеет, когда ставит чашку на стол и смотрит куда угодно, лишь бы не на меня.

Что это с ней?

Взгляд совершенно не как у влюблённой девушки, скорее, как у зверя, загнанного в угол хищником. Её кто-то обидел, и она боится рассказать?

Я жду ещё, ожидая, что Молли прояснит ситуацию, но она всё нервничает и не торопится с разговором.

Отодвигая чай в сторону и наблюдая за её пустым взглядом, опущенным под стол, уже начинаю гадать, что же могло пойти не так, что подруга, мечтавшая оторваться там, как никогда прежде со всеми своими друзьями, теперь сидит, словно воды в рот набрала и боится лишний раз полноценно вздохнуть, чтобы вдруг не привлечь к себе ненужное внимание.

Тут в голове вспыхивает воспоминание о криках и толпе, которая так старалась покинуть дом. Но когда я спрашивала об этом Кейдана, тот утверждал, что мне померещилось из-за отравления.

Или всё-таки не померещилось?

– В чём дело, Моллс? Что-то случилось?

Я стараюсь не давить на неё, но действовать настойчивее, чем обычно. Потому что, если она что-то знает о том вечере, о чём не рассказал мне Кейдан, я должна выпытать это у неё, тем более, если это касается её. А это касается её, судя по забитому виду подруги.

Она заморгала, и по щеке покатилась слеза. Затем вторая.

В глазах напротив скопилось столько страха и боли, что та больше не может их сдерживать, и слышится полноценный всхлип.

Я встаю со стула и падаю ей в ноги, обнимая за ледяные ручки, лежащие на коленках, и говорю, что всё хорошо, я рядом, и она может расслабиться и чувствовать себя в безопасности.

Из-за судорожного состояния подруги я решаю начать говорить первой, чтобы дать понять, что та не одна, и попытаться запустить сам разговор.

– Последнее, что помню я, это как старалась утереть нос Кейдану, выпив его бокал с виски, – от ощущения во рту привкуса алкоголя начинает мутить, и стараюсь проглотить этот мерзкий комок горечи в горле, – после этого всё было как в тумане. Но я слышала крик, как мне показалось, женский, и как толпа хлынула из дома.

Я поглаживаю её дрожащие ручки, успокаивая, но ничего не тая, кроме чёрных рук. Думаю, это и вправду был плод моего выпившего воображения.

– Вскоре я потеряла сознание и очнулась только на следующее утро в том же доме. Кейдан сказал, что ты провела почти всю ночь со мной, и я тебя так и не отблагодарила…

– Нет, – шепчет Молли, не поднимая головы.

– Что нет?

Я уже начинаю стыдиться за свои выдумки. О том, что она думает, как я напилась до чёртиков и словила белочку и не одну, пока сестра не отвечает, и сердце моё не пропускает несколько ударов.

– Я не видела тебя после ухода к бассейну.

– Как не видела?

Мой разум в шоке и не понимает, где уже правда, а где ложь, и я хмурюсь.

– Потому что меня вывели из дома вместе с остальными почти сразу после случившегося.

– После случившегося? – недоумевающе переспрашиваю я.

Приступ Молли немного отступает, и она поднимает красные глаза, полные слёз, на меня.

– Дакса убили… И ты слышала мой крик, потому что именно я его нашла.

Глава 10

Я не верю своим ушам, когда подруга говорит эти ужасные слова. И хочу спросить у неё, не шутит ли она, но, видя её состояние и зная её лучше, чем свои пять пальцев, я замолкаю.

Как? Кто?

Зачем? Почему?

И почему он обманул меня?

На глазах проступают слёзы от ужаса, который я вижу в глазах Молли, и стараюсь дать возможность высказаться ей.

– Что случилось? Как это произошло?

Она смахивает слёзы, и я подношу ей чашку с чаем, чтобы та смогла успокоиться.

– Всё было замечательно. У бассейна было большинство с нашего потока и несколько знакомых помладше, все пили и танцевали… – Делает глоток подруга и продолжает, смотря в бокал: – Мне захотелось в туалет, и, зайдя в дом с другой стороны в его поисках… – Губы её вновь начинают дрожать, хрупкие плечи сжимаются в панике, а глаза мечутся. – Я… я…

Приподнимаясь на коленках, я осторожно забираю её чашку на стол и крепко обнимаю. Так крепко, стараясь забрать все воспоминания о том дне и страх себе.

– Агнесс, я видела огромную иссохшую собаку! – Молли бросается мне на шею, и эта истерика набирает обороты. – Живую собаку, Агнесс! Она смотрела на меня горящими глазами, а в пасти у неё была голова Д…

Просто истерика перерастает в полноценную паническую атаку, и я стараюсь успокоить подругу, хотя сама на грани нервного срыва.

Не разбираясь, что было правдой, а что нет, я глажу её по спине и говорю дышать вместе со мной, даже не обращая внимания на свои уже дрожащие от страха руки.

– Молли! Слушай мой голос. Вдох. Выдох.

Только сестра не реагирует, а тело уже начинает содрогаться.

Тогда я говорю громче и настойчивее:

– Моллс! Вдох и медленный выдох! Ты должна меня послушать! Ну же!

Она вновь никак не отзывается, всё так же плача, но, слыша уже чётче всхлипывающие вздохи и тяжкие выдохи, выдыхаю уже сама.

Не могу поверить в то, что она сказала мне. Просто не могу.