Пламя нашей любви

— Тебе обязательно нужно где-то быть сегодня? — Она не ответила сразу на его вопрос, а только еще больше нахмурила брови, поэтому он переспросил: — Или кто-то тебя где-то ждет?

При этих словах Делла опустила глаза. Маркусу этого было достаточно. Что ж, все ясно. У нее действительно кто-то есть.

— Муж? — спросил он и сам удивился тому, как обыденно прозвучал его вопрос. Это при том, что чувства, которые он сейчас испытывал, были бесконечно далеки от обыденных.

Она быстро подняла глаза на Маркуса — в них был гнев. А вот это хорошо. Гнев лучше, чем паника, он появляется от страсти, а не от страха.

— Меня бы сейчас с тобой не было, если бы у меня был муж.

Маркус и сам не мог понять, почему ему так понравился ее ответ.

— А тебя не ждет ли, часом, где-нибудь жена? Для нее твое поведение в порядке вещей?

— Жена у меня появится, только если я сойду с ума, — усмехнулся Маркус и зачем-то добавил: — Меня никто нигде не ждет. — Он помолчал немного и продолжил: — Но ведь есть кто-то, кто будет беспокоиться о тебе, если ты не придешь сегодня… домой, ведь так? — Он специально сделал паузу перед словом «домой», чтобы дать ей понять, что заметил ее колебания.

Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, затем опустила занавеску и сжала фарфоровую чашечку с кофе обеими руками.

— Дом для меня — неопределенное понятие сейчас. — Она сказала это, глядя на чашку, а не на Маркуса.

— Что это значит?

Она все еще не смотрела на него, когда произнесла:

— Я не могу объяснить это.

— Не можешь или не хочешь?

Она наконец подняла глаза, но он не смог ничего прочитать в них. В них не было ни паники, ни гнева — ничего.

— И то, и другое.

— И почему?

Делла только покачала головой. Она поднесла чашку к губам, немного подула, чтобы остудить кофе, и сделала глоток. Затем подошла к тележке с завтраком и начала смотреть, что он заказал. Однако Маркус все же заметил, как она взглянула на часы и, кажется, удивилась, что еще так рано. И действительно, еще не было восьми. К тому же сегодня воскресенье. Так что кто бы это ни был, ему слишком рано начинать беспокоиться о ней, коль скоро ей удалось ускользнуть на целую ночь.

— Я вижу, ты действительно заказал всего понемногу, — сказала Делла, поднимая крышки. — Тут и яйца, и бекон, и колбаса, и сладкие булочки, и фрукты…

Маркус хотел было ответить, что им обоим нужно восстановить силы после бурной ночи, но по какой-то непонятной ему причине подобные слова вдруг показались ему грубыми. И это была еще одна странность: никогда прежде Маркус не боялся показаться грубым. Да и вообще, о чем еще, если не о сексе, им разговаривать после сегодняшней ночи? С самого начала они испытывали друг к другу сексуальное влечение. С того времени, как вчера вечером они ушли из клуба, и до пробуждения сегодня утром они сказали друг другу совсем немного слов, и большинство этих слов было о том, чего они хотят друг от друга в постели. Девяносто процентов того времени, которое они провели вместе, они занимались сексом. О чем же им еще говорить, если не о сексе? На ум приходят только вопросы вроде «Какой кофе ты предпочитаешь?» и «Как тебе понравилась «Богема»?». Но это они уже обсудили.

Делла взяла сладкую булочку и положила ее на тарелку. Затем, немного подумав, добавила к ней вторую, а потом и третью. После этого отсыпала себе немного клубники и добавила к ней пару ломтиков дыни. Судя по всему, она тоже считала, что им нужно подкрепиться после прошедшей ночи. Но, как и Маркус, не хотела говорить об этом вслух.

— Потянуло на сладкое, да? — спросил Маркус, заметив, что она облизывает палец, испачканный в глазури.

— Совсем чуть-чуть, — улыбнулась Делла и направилась к кровати, держа в одной руке тарелку, а в другой — чашку. Она поставила все на ночной столик и забралась в кровать.

Это выглядело многообещающе. Маркус положил на тарелку бекон, яйца и ролл, затем взял свой кофе и присоединился к ней.

Она сидела, сложив ноги по-турецки, и смотрела на него. Он прислонился к изголовью и вытянулся на кровати. Халат Деллы слегка распахнулся, обнажив верхнюю часть груди, и Маркусу пришло в голову, что им обоим совсем нечего надеть, кроме их вечерних костюмов, в которых днем, мягко говоря, не очень удобно.

Он смотрел, как она ест клубнику, и не понимал, почему это кажется ему настолько возбуждающим.

— Что ж, раз ты не можешь сказать мне, почему дом — понятие неопределенное, может, ты мне скажешь, по крайней мере, где он сейчас для тебя?

— Нет, — сразу же отрезала девушка.

— Может, скажешь, где ты родилась?

— Нет.

— Как долго ты пробудешь в Чикаго?

— Нет.

— Куда ты поедешь потом?

— Нет.

— Сколько тебе лет?

— Нет, нет и еще раз нет.

— А ты любишь коктейль «Пина колада» и попадать под дождь? — Он надеялся, что этот вопрос по крайней мере заставит ее улыбнуться.

— Не выношу.

— Пушистых серых котят? Долгие прогулки по пляжу? Обниматься у камина? Романы Филипа Рота?

Делла казалась смущенной.

— О, прошу прощения. Это любила мисс Ноябрь. Виноват.

Она определенно чуть-чуть повеселела, но ничего не сказала.

— А какой твой знак зодиака? — Маркус сделал еще одну попытку.