Пламя одержимости

Как долго она пролежала в этом багажнике? Казалось, будто несколько дней. Дней кошмарной, давящей тьмы. Время от времени Дилайла проваливалась в сон, покидая свое ноющее, обмякшее тело. Ощущала приближение блаженного мига беспамятства — вот он вроде бы совсем рядом, буквально рукой подать… И тут вдруг вновь отчетливо слышала его слова.

«У тебя двое детей».

Секунда замешательства. Ужаса. Не мог же он на полном серьезе…

«Бог хочет только одного».

Дилайла продолжала надеяться, что они остановятся, что Моисей выпустит ее — скажет, что сказал все это лишь для того, чтобы преподать ей урок. Она отличная ученица. У нее в этом многолетний опыт. Она заставит его понять, что никогда больше не встанет у него на пути.

Но этого никогда не случится. Моисей вынудит ее сделать выбор. Нет. Это совершенно исключено. Дилайла повторяла это себе снова и снова. Она просто не сможет выбрать кого-то из своих детей, ни в коем случае. Он не сможет ее заставить.

А потом, когда она поняла, что этой долгой поездке нет конца, а гул мотора уже едва не свел ее с ума, стали подкрадываться подленькие мыслишки.

Если придется выбирать, то нужно прежде всего уберечь Эмили. Славного ангелочка Эмили, с ее милыми улыбками, объятиями и поцелуями, ее радостными танцами, ее любопытными вопросами. Это совершенно невозможный выбор, но если ей придется его сделать, то только в пользу Эмили.

Только вот… Ей припомнилось хихиканье Рона, когда она играла с ним в «ку-ку». Его широкие, беззубые улыбки. То, как он прижимался к ее телу, когда она кормила его. Такой беспомощный и непорочный… Она должна уберечь его. Просто должна, любой ценой.

Дилайла просто не могла думать об этом. Отказывалась думать об этом. Оба ее ребенка должны жить. Дилайла опять закричала, но шум двигателя заглушал ее крики. Нет, она будет настаивать на том, чтобы ее саму принесли в жертву… Моисей увидит правду в ее глазах. Она не станет выбирать. Она откажется выбирать.

Но от усталости вся ее решимость понемногу рассеивалась, и ужасные вопросы и мысли стали вновь просачиваться в разум, словно плесень и гниль. А что, если все-таки придется сделать выбор?

Тогда придется сделать его в пользу Эмили.

Но и Рон тоже не должен пострадать…

Ей было холодно, хотелось пить, боль сводила с ума, как и невыносимый шум мотора. Но она не хотела, чтобы эта поездка наконец закончилась.

Глава 50

Их самолет совершил посадку в Сакраменто совсем незадолго до полудня. Эбби и Тейтум пошли забирать заранее заказанные прокатные машины, оставив Зои в аэропорту, и теперь она рассеянно обводила взглядом сотни людей, толпившихся вокруг нее.

Чем больше Зои размышляла над своим психологическим профилем Моисея Уилкокса, тем сильней что-то в нем не давало ей покоя.

Пару лет назад она начала бегать трусцой и вдруг поняла, что и вправду получает от этого удовольствие. Когда Зои бежала, ее разум пребывал в абсолютном спокойствии, что в любое другое время было ей совершенно несвойственно. Только если в туфлю не попадал камешек.

Казалось бы, совершеннейшая мелочь — событие, способное вызвать разве что мимолетное замечание вроде: «Вот черт, у меня камешек в ботинке!» За чем последовало бы немедленное удаление указанного камешка.

Для Зои это было бедствием эпических масштабов. Она вроде как только от всего абстрагировалась, а тут вдруг такой вот сторонний раздражитель! Поначалу она старалась не обращать на это внимания, поскольку это не так-то просто — удалить камешек. Это означает, что нужно остановиться, снять туфлю, вытащить камешек, опять надеть туфлю и зашнуровать ее, а это целых пять действий подряд. И ей просто хотелось бежать. Поэтому Зои и продолжала бежать, надеясь, что камешек смутится собственной наглости и сгинет. Но такого не происходило. Он по-прежнему оставался на месте, причиняя боль всякий раз, когда она отталкивалась от земли правой ногой (а камешки всегда стремились угодить именно в правую туфлю, поскольку, судя по всему, именно к ней питали особо пристрастие).

В конце концов приходилось останавливаться и извлекать его, но к этому моменту Зои была уже окончательно взбешена тем, что это испортило ее пробежку, да и весь день в целом.

Сейчас Моисей Уилкокс был таким вот застрявшим в туфле камешком.

В общем и целом, его профиль оказалось достаточно легко составить. В конце концов, она в буквальном смысле знала, что это за человек. О Моисее Уилкоксе было написано несколько книг, в том числе и про массовое убийство в его секте. Таким образом, оставалось лишь сложить всё воедино в надежном профиле, позволяющем предсказать его поступки и поведение. Как она, собственно, и поступила.

Только вот оставалось кое-что, что ей категорически не нравилось. Детальки, не подходившие друг к другу. Поведение, которое Зои никак не могла объяснить. Камешки в ее профиле.