Пламя Победы

Наблюдатели вышли из кабинета, закрыв дверь на кодовый замок. Они не воспользовались лифтом, а направились по длинному коридору, освещенному тусклыми лампочками. Коридор закончился запертой дверью, тоже с кодовым замком. Командор набрал шифр, дверь уехала в стену, и Наблюдатели ступили на узкий железный мостик, перекинутый над круглой шахтой.

В этой шахте раньше помещался подземный отрезок источника. Сейчас его не было.

Вдоль стенки вниз уходила узкая винтовая лестница.

«Бесцветные» сделали несколько шагов по мостику и оказались точно над центром шахты.

– Здесь? – спросил Тудаковский.

– Для начала – здесь, – кивнул Силенгин.

Его помощник вытянул руку с жезлом, предварительно повернув набалдашник.

Жезл засветился едва заметным желтоватым светом.

– Отлично! – в голосе командора слышалось удовлетворение. – А теперь спустимся.

«Бесцветные» загрохотали подошвами по металлическим ступеням винтовой лестницы.

Все знают, что подземная часть источника постепенно сливается с телом Силы Земли. Если источник действительно иссяк, то никаких следов его существования нет и не может быть.

Спустившись на дно шахты, Тудаковский проделал тот же опыт с жезлом. Черный стержень вновь светился желтоватым светом, пожалуй, даже чуть более ярким, чем наверху.

– Итак, источник жив, мы видим это собственными глазами, – заключил он. – Вы оказались правы, командор.

– Чертовски приятно сознавать себя правым, – медленно ответил Силенгин. – Но главное сейчас – потеснить сатра.

– Я все сделаю, – кивнул Тудаковский, пряча жезл.

Когда Илья с Каримом подошли к машине, все четыре колеса оказались проколотыми.

Сатин разразился тирадой, гораздо более пространной и эмоциональной, чем его обычное «ух ты».

Илья стоял рядом, почесывая в затылке:

– Что ж делать-то теперь? Запаска есть?

– Ну есть – одна. Фак-келы ада! Это ж надо было так вовремя!

– В сервис тогда? – неуверенно сказал Илья.

– Да нет. Собрались уже, так поедем. Машиной с утра займусь. Хулиганье, руки бы поотрывал…

Друзья дошли до автобусной остановки и, совершив несколько пересадок, добрались до Бескудниковского бульвара. Громада клиники «Микрохирургия глаза» выросла по правую сторону. Молодые люди покинули автобус, перешли дорогу и направились в глубь дворов к стандартному серому дому номер пятьдесят восемь.

– Я кажусь себе частным сыщиком-недоучкой, – вздохнул Карим.

– Ничего, с тобой верный доктор Ватсон, не ссы! – чересчур жизнерадостно заявил Илья.

– Вот будет здорово, если дядя тут уже не живет, – пробормотал Сатин.

– А что, адрес несвежий?

– Подозреваю, что он старше меня, – отозвался Карим.

Скоробогатов присвистнул:

– Ну ты оптимист…

Дядя жил – если все еще жил – на первом этаже.

Из нужного подъезда выходила группа подростков, поэтому Илье с Каримом не пришлось озадачиваться кодом. Звонить тоже не возникло нужды – как только они подошли к двери квартиры, она распахнулась сама.

На пороге стоял пожилой дейвона, источавший крепкий серный дух. На нем был полосатый махровый халат и огромные, гораздо больше его ноги, шлепанцы с надписью «SPORT».

– Чувствую, кто-то ко мне идет, – протянул он слегка охрипшим, но бодрым голосом. – Вы кто такие, молодежь?

– Э… Мансур Фаритович? – чуть улыбнувшись, спросил Карим, хотя ему и так уже все было ясно.

– Ну, вроде я. – Старый дейвона прищурился. – А вот вас, таких бравых, не знаю…

– Я Карим, сын Гули Шарафутдиновой и внук вашего брата. А этом мой друг Илья.

– Ты внук Рината? Ба, как интересно! А я подозреваю – свистишь ты, парень!

– Почему же? – удивился Карим.

– А ну, зайдите-ка, – распорядился хозяин.

Молодые люди вошли в ярко освещенную прихожую. Она была оклеена обоями «под кирпич» и обставлена довольно скромно: небольшой шкафчик, галошница и овальное зеркало над ней. На галошнице стоял старинный, по нынешним временам, телефонный аппарат.

«Телефон все-таки есть», – отметил Карим.

– Ауры вижу. Так… Маги, стало быть, только сла-абенькие, – констатировал Мансур. – Но ты, парень, какой-то странный. Вроде и рога есть – но не дейвона ты. Ни разу.

– Да почему? – опешил Карим.

Илья стоял рядом, неловко переминаясь с ноги на ногу.

– Лицо у тебя уж больно человеческое, – заявил Мансур. – И на Рината ты ни капли не похож! И на Гульку не похож. Помню ее еще девчонкой, но помню отлично, на память пока не жалуюсь.

– Так я на отца похож, – ответил Карим. – Отец у меня человек. А я – полукровка.

– Хм… – Мансур хитро прищурился. – Чем докажешь?

– Вот же! – спохватился Карим.

Он полез за пазуху и вынул медальон на цепочке.

Старый дейвона еле взглянул на него.

– А ну и что? – заявил он ехидно. – Медальон дейвона – еще не доказательство того, что ты сам дейвона. Вот у тебя на часиках-то, я вижу, эхо маах`керу. Может, ты маах`керу?

Наконец, Карим сообразил, что дядя просто потешается над ним.

– Наверное, маах`керу, – согласился он.

– А твой друг – тоже «фиолетовый»?

– Нет, он слаш, а в кармане у него три трупа, – заявил Карим.

– Вот, теперь верю! – засмеялся Мансур. – Проходи, племянничек. И ты, гость дорогой, заходи.