Читаем Пламя Победы полностью

– Митинг санкционированный, – возразил Георгий. – Выступление лидеров компартии, приуроченное к Дню Победы. Там же – газета «Зеленоград завтра». Вы же сами поддержали префекта: демократия и все такое. С ними и ветераны. А кроме того, там телевидение. «НТВ».

– Кто вызвал телевидение? – вскипел Теодоракес.

– Не знаю, – удивился Георгий. – А разве не вы? Я думал, это с вашего ведома.

– Ничего подобного!

Заместитель префекта вновь выглянул в окно.

Среди собравшихся носилась девушка в шубке и цветастом платке, напоминавшая Снегурочку, как говорится, «не при исполнении». Она, по всей видимости, руководила митингом, расставляя людей то так, то эдак, объясняла, в какой момент надо кричать и скандировать. Меланхоличный молодой человек с камерой следовал за ней по пятам.

– Это кто там, не вижу, – прищурился Теодоракес. – Амина?

– Да нет, Маша Плотникова.

– Ах, Машка. Понятно. Кто, интересно, ей стукнул? Ладно, дождитесь, когда уедет телевидение, а потом, если не разойдутся, все-таки вызовите ОМОН. Журналистке я позже позвоню.

Теодоракес выругался и отключил связь. Он совершенно забыл об этом мероприятии.

– Не знал, что Танцоры у нас все сплошь коммунисты, – усмехнулся он и отошел от окна.

Еще и это! Не было печали.

Зазвонил мобильник. Увидев, что беспокоит Маркаров, сатра выключил телефон.

Не было никакого настроения обсуждать сейчас совместные дела. Тем более вампир, конечно, поинтересуется, куда это делся «оранжевый». Теодоракес подошел к селектору и вызвал секретаршу.

– Вероника, меня нет, я на совещании, – велел он. – Соединяйте только с Георгием, если потребуется.

– И даже с Денисом Васильевичем не соединять? – предупредительно поинтересовалась секретарша.

– И с ним тоже. Он сам прорвется, если очень приспичит.

Секретарша удалилась, цокая каблуками.

День явно не заладился.

Карим позвонил матери и сказал, что едет.

Он летел по Ленинградке, поглощенный неожиданным озарением. Впрочем, не озарение это было, просто все наконец-то встало на свои места и казалось очень простым и логичным.

Сбросил скорость он только тогда, когда впереди замаячил пост ГИБДД.

Карим въехал в город со стороны «Царского села». Он хотел было, как обычно, свернуть с Московского проспекта к седьмому району, но обратил внимание, что чуть дальше дорога перекрыта – на проезжей части стояли какие-то люди с транспарантами.

Раньше Карима не заинтересовал бы этот факт, но сейчас был совершенно иной случай. Подъехав ближе, он понял, что людей в пикете меньшинство – в основном тут были альвы. Ему замахали, и Сатин остановился. Один из Танцоров, лицо которого было неожиданно свирепым, подбежал к машине.

– Куда прешь? Не видишь: закрыто? Поворачивай!

Карим слегка опешил:

– А что там случилось?

– Митинг. К префектуре нельзя. К ДК можно, но только пешком.

«Оригинально», – подумал Карим, разворачивая машину. При этом он успел прочитать на плакате: «… великой Победы».

Что-то рано начали в Зеленограде праздновать День Победы, еще даже май не наступил.

Свернув на том самом повороте, который пропустил сначала, но уже с противоположной стороны, Карим пересек шестой микрорайон. У Черного озера, где располагался акалоновский источник, он заметил милицейские машины и вооруженных до зубов сатра и людей в форме. Здесь, к счастью, не развернули, даже не остановили, он спокойно проследовал мимо.

Выехав на Сосновую аллею, Карим направил машину к префектуре. Увидев издали такой же, как на Московском проспекте, кордон из воинственно настроенных альвов и людей, он заехал в первый попавшийся двор и припарковал «Мерседес».

Дальше пошел пешком.

Когда Сатин поднялся по мосту к площади, где располагались здание городской администрации и Дворец культуры, митинг был в самом разгаре. Протестующих групп было несколько: пять или шесть.

Первым в глаза Кариму бросился огромный квадратный лист бумаги – где только взяли такой? – на котором метровыми буквами было выведено: «Прочь из деревни Кутузово! Земля – зеленоградцам!» Людей, стоявших под этим плакатом было, что удивительно, раза в три больше, чем жителей того самого Кутузово.

Должно быть, тамошние обитатели нашли единомышленников.

На ступеньках Дворца культуры застыла кучка зевак: пенсионеры и подростки.

Карим подошел к ним:

– Что тут происходит?

– Да уже ничего, сейчас всех разгонят, – заявил один из мальчишек.

И действительно, прибыл ОМОН. С этого момента митинг стал больше напоминать драку политически активных граждан с представителями силовых структур. Транспаранты попадали наземь, в ход пошли дубинки. Но компартия – а насколько Карим мог судить по красным флагам, демонстрацию проводила именно она – не осталась в долгу, в омоновцев полетели камни.

– А чего коммунисты хотели? – обратился Сатин к пенсионерам.

– Да там вроде не только коммунисты, – охотно отозвалась низенькая полная женщина. – Там работники культуры, что ли. И учителя. Хотят, чтоб школы не закрывали – для глухих детей, кажется, и для часто болеющих… И ветераны с ними.

– Хотят отставки префекта, – снисходительно пояснил ее сосед, хитрого вида дедок с портфелем в руке.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже