Пламя Победы

– Вот иду я с рынка, а навстречу мальчонка на лисапеде едет. Быстро так едет. Маленький мальчонка, а лисапед большой. Думаю: не дай бог сейчас о камень навернется. И только подумала: точно. Раз – и готово! Падает вместе с лисапедом своим, и в рев. А все идут себе мимо, и всем его жалко, но никто не подходит. Вдруг выбегает Каримушка – и откуда он взялся, я его даже не приметила сначала. Бежит – и к пацану. Поднял его на ноги, к лисапеду колесо приделал – отвалилось колесо-то. И дальше пошел. Одним махом приделал колесо-то. А мальчонка остался. И реветь перестал. Всем помогает. Всем помогает!

Тут раздался стук в дверь, мать пошла открывать.

На пороге стояли соседи сверху: молодая женщина с заплаканной дочкой лет восьми. На головах у обеих были такие же рожки, как у Карима и его матери. Кроме того, через отверстие, проделанное сзади в шортах ребенка, выглядывал хвостик. Между рогами на лбу девочки красовалась огромная красно-синяя шишка.

– Добрый день, Айгуль. Дома ли твой сын? – приветливо спросила женщина.

– Нет, но скоро вернется. Проходи, Лариса.

– Здравствуйте, тетя Гуля, – пролепетала девочка.

– Здравствуй, здравствуй, Даша. Что это у тебя? – Айгуль показала на шишку.

– Упала, – хныкнула девочка.

– Потому и пришли, – вздохнула ее мать. – Пусть доктор посмотрит.

…Когда Карим вернулся домой, он застал в квартире не только тетю Зину и Ларису с дочкой, но и соседа снизу, так и не объяснившего толком, что же ему надо. Похоже, он просто хотел пообщаться.

Карим вкрутил лампочку в ванной у Зинаиды Михайловны, осмотрел шишку Даши и чем-то ее намазал. Девочка сразу же повеселела: видимо, перестало болеть. Поговорил с соседом о политике. Разошлись глубоко за полночь, уже после того, как выполнивший свою миссию Илья уехал к себе в Москву.

– Станция метро «Театральная». Переход на станции «Площадь Революции» и «Охотный Ряд», – объявил хорошо поставленный голос.

Илья Скоробогатов выпрыгнул из вагона и, быстро глянув на экран мобильного телефона, устремился в переход на Сокольническую линию. Он, как всегда в понедельник утром, задержался, потому что воскресенье провел у родителей. Они жили в Третьем Лихачевском переулке, довольно далеко от метро, а маршрутки с утра набиты под завязку.

С тех пор как Илья развелся – а случилось это ровно три месяца назад, двадцать девятого декабря, – ночевки у «предков» стали регулярными. Это устраивало и его, благо родители перестали пилить любимого сына, что тот совсем не появляется, и самих родителей – чадо накормлено и обстирано, хотя бы и раз в неделю. Они, особенно мама, все еще считали двадцатитрехлетнего отпрыска ребенком.

Илья миновал переход, по дороге уловив краем уха сетования пожилой дамы в шляпке, что из-за последних переделок при подъеме на «Охотный Ряд» на стенах не видно сцен балета. Скоробогатов даже успел удивиться: почему всегда кто-нибудь вспоминает про эти барельефы? Он, например, их не замечает, даже когда идет в обратном направлении – с красной ветки на зеленую.

Поезд «Красная стрела» как раз подходил к станции.

Скоробогатов рванул было к ближайшим дверям, но внезапно остановился. Илья был довольно высокого роста, и через головы заходивших людей увидел в глубине вагона женщину. Он даже не придал значения тому, как она одета, и не смог бы, наверное, описать черты ее лица. Все внимание приковали глаза – они были кроваво-красными. И тут же рядом с этой женщиной он с удивлением увидел четырех мужчин с такими же красными глазами. Но даже не это поразило Скоробогатова больше всего.

Вокруг каждого из них словно дрожал воздух, отчего их фигуры казались окутанными маревом.

С трудом оторвавшись от впечатляющего зрелища, Илья интуитивно двинулся в другой вагон, головной, и вскочил в поезд, когда двери уже закрывались. Уцепившись за поручень, он еще некоторое время смотрел сквозь прозрачную дверь в соседний вагон, потом отвернулся, размышляя, что бы это могло значить.

Его знаний хватало для того, чтобы понять, какого рода существ он встретил, и то, как они выглядели, ему совершенно не понравилось.

Потом Илья спохватился, что все-таки опаздывает на работу, и думать забыл о странных типах. Начал прикидывать, стоит на выходе ловить такси или обойтись маршруткой.

Состав прибыл на следующую станцию. Скоробогатов бросил рассеянный взгляд в окно, и в этот момент вагон тряхнуло так, что Илья, не удержавшись, полетел на пол и врезался головой в смежную с кабиной машиниста дверь. Из окон посыпались стекла, рядом упал еще кто-то.

«Перекрытия тоннеля рухнули», – отстраненно подумал системный администратор.

В вагоне закричали, потом раздался голос машиниста, призывавший выходить из поезда. Илья попытался подняться, цепляясь за разломанное сиденье.

В вагоне висел дым, густой и желтый, голова болела, но еще больше кружилась. Люди в вагоне пытались высадить двери – их заклинило и невозможно было выйти.