Пламя под пеплом

Настроение у ребят приподнятое, из лесу мы уже вышли и приближаемся к жилым местам. Мокрую одежду на мне прихватило морозом, я вся заиндевела. Между тем свечерело, скоро совсем стемнеет. Молим небо, чтобы оно послало нам непроглядную ночь, без звезд и осветительных ракет. Наконец, перед нами железнодорожное полотно.

Выбрали место за несколько десятков метров в редком кустарнике, уложили тол, протянули до кустарника веревку и бесшумно залегли. Мы не знали в точности, сколько придется ждать и когда это ожидание кончится. Слух ловил каждый шорох, каждый далекий отголосок, сердце молило, чтобы, наконец, появился желанный эшелон. Время почти не двигалось, все тело одеревенело от мороза. Шепотом передается приказ - будем ждать еще четверть часа.

Возникший вдалеке стук колес разом выводит нас из забытья. С чувством облегчения сжимаем оружие. Слышится пыхтенье локомотива, а вот и он сам. Как из-под земли у рельс вырастает немецкий патруль с зажженными фонарями.

"Дергай!" - звучит команда. "Отступать!" Мы медленно отползаем. Мощный взрыв заставляет нас вскочить на ноги. Мы стоим перед эшелоном, охваченным огнем, и слышим крики людей и стоны раненых. Мы не в состоянии покинуть это место, не насытившись зрелищем содеянного нами. "Бежим!" - раздается чей-то крик. С насыпи в нас стреляют, в небе шарят прожектора, и мы со всех ног летим вперед, не разбирая дороги. Тянет взглянуть назад, но теперь всеми нами завладела одна мысль, как бы уйти живыми.

Не знаю, сколько продолжался этот бег, но когда больше не стало слышно проклятий и стонов и издалека доносились только одиночные выстрелы, а мы снова сошлись вместе, все шестеро, живые и невредимые, не было уже никакой нужды говорить, чем явилась эта ночь для каждого из нас.

Вскоре после этой диверсии другая группа под командованием Абы Ковнера вышла на подрыв эшелона на линии Варшава - Смоленск. Под откос слетели паровоз и одиннадцать вагонов с солдатами и боеприпасами.

С этой поры операции по подрыву вражеских поездов начали становиться все более частыми и заняли центральное место в планах штаба и действиях партизан.

Партизанская активность в масштабе всей пущи причинила врагу значительные потери, парализовала важные транспортные артерии и нанесла ущерб крупным складам снабжения. В территорию, контролируемую партизанами, входили все новые села; она приближалась к району Вильнюса. Немцы уже не ограничились тем, что сконцентрировали в этом районе крупные силы с подкреплениями в виде литовцев Плехавичуса, власовцев и белополяков, но, как и в других партизанских районах, повели облаву на Рудницкие леса. Для этого они перебросили сюда регулярные войска численностью в дивизию с приданным вооружением и полевой артиллерией. К подготовке они привлекли и литовцев, и власовцев. Германские полчища начали приближаться к лесу.

В отрядах была объявлена тревога. Бойцы еще были заняты последними приготовлениями к уходу со своих баз, когда на лес обрушился сильный артиллерийский огонь. Сотни партизан со своим личным оружием и снаряжением начали поспешно выбираться из окруженного и обстреливаемого бора, пробиваясь в другие леса. На лесной окраине, где по сведениям разведки можно было прорвать кольцо, отряды сосредоточились, ожидая условного сигнала. Здесь было относительно спокойно. Артобстрел либо прекратился, либо отдалился настолько, что его уже не было слышно, и люди использовали передышку каждый на свой лад дремали, перематывали портянки, закусывали или просто наслаждались коротким отдыхом. Но время шло. Было отдано распоряжение приступить к варке горячей пищи.

С наступлением темноты занялись приготовлениями к ночлегу. Никто не понимал что происходит. Разведчики уходили, возвращались и уходили снова. Внезапно, по причинам, известным одному только германскому штабу, войска, осаждавшие лес, были отозваны и переброшены на другой фронт, не причинив партизанам и их базам серьезного ущерба. Отряды вернулись на свои базы. В числе немногих людей, потерянных партизанами в столкновении с немцами в начале облавы, был Батя - старый партизан, одна из самых ярких и выдающихся фигур в наших лесах.

ПРОДВИЖЕНИЕ СОВЕТСКОЙ АРМИИ ПРОДОЛЖАЛОСЬ.

Это вселяло надежду на избавление от германского ига, на новую жизнь, но одновременно вызывало тревогу за судьбу последних уцелевших евреев Вильнюса, заключенных в "Кайлисе" и ХКП. Все попытки вызволить их и привести в лес оканчивались до сих пор неудачей, и для еврейского командования и бойцов было ясно, что отныне каждый новый день может оказаться для узников роковым и любая проволочка приведет к их гибели.

Из 1500 евреев концлагеря ХКП в лес не выбрался никто, хотя в этом лагере имелась организованная подпольная группа, поддерживавшая с лесом постоянную связь. Зельда Трегер, которой удалось наладить и осуществлять этот контакт, много раз встречалась с представителем группы Люсиком Шапиро.