Пламя под пеплом

А тысячи других мечутся по улицам, как безумные, не зная, что делать, куда спрятаться, как спастись. В кромешной тьме призрачно блуждают огоньки, люди с зажженными свечками в руках ищут хоть какую-нибудь нору, бросаются друг к другу с мольбами о помощи, а свечи то гаснут, то разгораются вновь, освещая женщин, которые тащат плачущих детей, согнувшись под грузом наскоро увязанных пожитков, мужчин, еще мечущихся по улицам, стучащихся к родным, друзьям, в двери юденрата - в любое место, где есть хотя бы тень надежды зацепиться за "шейн". В последнюю минуту. Любой ценой.

Люди бегут в "малины", ищут укрытия понадежней, где, может быть, имеется выход в город.

Одиночки делают попытку уйти из гетто и спрятаться на той стороне. Сначала получается. Подкупают литовский караул на воротах, иные прорываются силой. Но через считанные минуты гетто окружают крупные подразделения войск и гестапо, а в воротах выставляется отборная охрана. Больше нет никакой возможности улизнуть. Весть об этом разлетается молниеносно и проникает во все закоулки. Стеной сгущается страх.

Тысячи людей обреченно кружат в темноте, не зная, что им уготовано в ближайшие несколько часов. Утром решится все. И тысячи в страхе ждут рассвета, слившись с мраком и безнадежностью этой дождливой ночи, у которой, кажется, нет ни конца ни краю.

Светает. В бледном сумраке проступают очертания германских и литовских колонн, обложивших гетто. Перед воротами - рота гестапо во главе с Вайсом и Мурером. Приказ: все, у кого желтый "шейн", должны, как обычно, прибыть на свои места работы вместе с семьями. Работникам юденрата, имеющим желтые "шейны" - остаться в гетто.

Мгновенно выстраиваются громадные колонны обладателей "шейнов", ожидая команды на выход. Сам Вайс тщательно изучает каждый "шейн" и сверяет с номерком семьи на обратной стороне, тщательно проверяет возраст и степень родства.

- Это разве твоя жена? - насмешливо роняет он парню, записавшему свою мать, - выбери себе жену помоложе! Взмах руки, и женщину тотчас оттаскивают в сторону. Ее судьба решена.

На улицах патрулирует еврейская полиция. Генс и Деслер у ворот следят, чтобы все шло чин чином. Ворота минуют тысячи людей. Каждый оставил в гетто кого-то из своих близких.

После ухода последних гетто замирает, как кладбище. Тысячи, затаив дыхание, прячутся по "малинам".

Переулки и дворы, в обычное время набитые битком, на несколько минут совершенно пустеют. Стоит мертвая тишина. Но тотчас немцы и литовцы входят в гетто. Начинается разграбление, но не это их основная цель; грабят между прочим, а главное - выслеживают. С криками и руганью носятся они по гетто, вытаскивая свои жертвы из подвалов и чердаков, из "надежных" малин. Иногда спрятавшихся выдает плач ребенка, иногда - какая-нибудь жалкая душа, поверившая в обещание немцев сохранить ей жизнь. "Наводчики" - исключение, но и горстки таких достаточно, чтобы погубить сотни евреев.

Вытащенных из "малин" ведут к воротам гетто. Немцы говорят, что отправят их на постоянные места работы - ведь Вильнюсское гетто слишком тесно, чтобы прокормить всех.

Пытающихся бежать и отказывающихся повиноваться расстреливают на месте.

В тот день, 24 октября, названный евреями "днем первой акции желтого шейна", немцы депортировали более пяти тысяч евреев. Их провели по городу партиями, под сильным конвоем немцев и литовцев. Лишь немногие обладатели "арийской" внешности сумели по пути скрыться. Часть отправили в Лукишки, других депортировали в направлении Понар.

В сумерки вернулись с работы владельцы желтого "шейна". В гетто - затишье, безмолвие непоправимой беды. Теперь оно оглашается рыданиями и воплями вернувшихся. Они в ужасе бегут к своим домам, где в погребах и на чердаках оставили близких и любимых.

На улицах трупы. Тротуары и стены забрызганы кровью. Еще сверлит небо вопль девушки, наткнувшейся на бегу на тело матери в луже крови на брусчатке мостовой, плач осиротевших младенцев, стон стариков. Да можно ли описать муку, когда человек мечется от дома к дому, от "малины" к "малине" и со сдавленным рыданием ищет: может тут? Может там?..

29 октября ударом молота обрушивается на нас известие о ликвидации Второго гетто. Люди отказываются верить. Наверное, депортируют нетрудоспособных - ведь не могут же не выдать "шейнов" остальным!..

Переулки древнего виленского гетто окружены войсками. Внутри орудуют сотни немцев и литовцев - забирают всех. В несколько дней гетто опустошено дотла. Отказавшихся выйти из квартир убивали на месте.

Гетто, куда в день его создания было согнано 11 тысяч евреев, теперь пусто. Чудом спасшиеся одиночки пробираются всеми возможными и невозможными путями в Первое гетто, единственное для них убежище. Пробираются через печные трубы, через подземелья, чтобы, добравшись, снова скрываться: ведь они нелегальные. Согласно приказу юденрата, проживание здесь разрешается только постоянным, зарегистрировавшимся жителям.