Пламя под пеплом

Одиночки покидают гетто, пытаются пробраться в Варшаву и Белосток. Большая часть попадает в руки немцев и гибнет в дороге. Многих из тех, кто ищет прибежища в самом Вильнюсе, полагаясь на свою "арийскую" наружность, выдают поляки и литовцы.

Уход из гетто связан с огромной опасностью, оставаться в гетто - не менее опасно.

В таких условиях мы наталкиваемся в нашей работе на тысячу затруднений Мордехаю через посредника удается установить связь с немецким фельдфебелем Шмидтом, который готов нам помочь. Некий Адлер из Вены, в прошлом - член "Поалей-Цион", находящийся сейчас в Вильнюсе, опознал в Шмидте своего бывшего приятеля. Шмидт может

достать военные грузовики. Mы хотим спасти наших товарищей.

В те дни к нам в Вильнюс пришел живой привет из Варшавы - Леня Козебродская.

Леня - рослая девушка, абсолютно не похожая на еврейку, с длинными светлыми косами. Когда я впервые увидала ее в нашей комнате в гетто, я была уверена, что передо мной чистокровная полячка. Так же считали и немцы, с которыми она часто сталкивалась во время своих многочисленных путешествий. Благодаря знанию немецкого языка она обычно сходила за "фольксдойче". Никто и не подозревал, что барышня Кристина Косовская - еврейская девушка из варшавского гетто, героическая участница халуцианского движения.

У Лени огромный запас жизнестойкости и энергии. В роли связного между разными гетто ей приходится встречаться с неисчислимыми опасностями. Ее выручают смелость и хладнокровие. Среди товарищей ходит поговорка, что Леня и в огне не сгорит. Она сама верит в свою неуязвимость, и это придает ей силы.

И теперь мы узнаем от нее о жизни в варшавском гетто, о работе "Хехалуца" и других организаций. В Варшаве никто не представляет, что значит акция, не слыхал о Понарах. Леня тоже считает, что ребят надо перевести из Вильнюса в Варшаву.

Она берет на себя часть забот Мордехая по осуществлению этого плана: держит связь со Шмидтом, едет в Белосток, чтобы выяснить обстановку. В одну из поездок Леня берет с собой ребенка, родившегося всего несколько месяцев назад в гетто у одной из наших подруг. И на это пошла девушка, уезжающая по поддельному удостоверению личности в немецком военном эшелоне, контролируемом особенно строго... Леня просто сказала матери: "Дай мне его, и я его провезу".

После многочисленных хлопот мы получаем от Шмидта военный грузовик. Большинство членов организации "Дрор-Хехалуц" покинуло в нем вильнюсское гетто. Руководство и актив "Дрора" перебрались из Вильнюса в Белосток.

А через несколько дней в гетто произошла новая акция, акция розового "шейна". Провели ее как ни в чем не бывало, при свете дня и при содействии еврейской полиции. Ведь речь идет всего-навсего о нескольких стах евреях! Вот кончится акция, и воцарятся в гетто тишина и порядок! Депортировали последних, у кого не было розового "фамилиеншейна" (члены семьи владельца желтого "шейна" получили "фамилиен-шейны" розового цвета), общим счетом 400 человек. Акция продолжалась несколько часов. Как обычно, литовцы вытаскивали людей из укрытий. В подвале на улице Шпитальная 15 пряталось много народу. Вошедшие в подвал немцы наткнулись на сопротивление. Два молодых еврея, Гаус и Гольдштейн, бросились на них с ножом и топором. Обоих застрелили на месте.

На следующее утро в "мирном" гетто тайно состоялись их похороны. А в полдень на стенах появились траурные объявления:

"В воскресенье на улице Шпитальная 15 пали товарищи Гаус и Гольдштейн. Вечная слава погибшим!"

НЕЗАДОЛГО ДО НАЧАЛА ДЕКАБРЯ 1941 ГОДА В монастыре сестер-бенедиктинок состоялось совещание руководства "Хашомер хацаир". В ту пору только начали зарождаться новые идеи, которые никто не осмеливался высказать вслух. Но вот встал Аба Ковнер, и впервые за всю историю нашего уничтожения, в дни, когда еврейский народ бессильно истекал кровью, прозвучал четкий, решительный призыв: "К оружию!"

Душу озарило светом. Рассеялся кошмар гетто. Покончено с приятием мученичества, бессилия и рабства, отныне одна цель перед нами - бунт.

На этом заседании было постановлено:

1. Выпустить воззвание к молодежи гетто.

2. Внедрить новую идею в других гетто, особенно варшавском.

3. Придать работе движения единый характер под знаком идеи восстания. Убеждать в правоте нашей позиции.

4. Основать движение в Белостоке.

Этим заседанием была открыта в нашей жизни новая эпоха, хотя поначалу никто не ощутил особых перемен. Очень немногие знали подробности собрания в монастыре и не могли верно оценить его значение. Зато те, кто был осведомлен обо всем, изменились. Теперь каждое усилие обрело высокий смысл.