Пламя потухшего вулкана. Воспоминания бывшего российского саентолога

В Центре всегда находились несколько членов Морской Организации. Многие из них сидели в глухих каморках, выполняя специальные задания и вели вообще какую-то потаенную жизнь. К примеру, однажды я наблюдал их настойчивые требования обеспечить им условия для сжигания рабочих бумаг. Иногда они вмешивались в дела организации и отдавали указания, рассчитывая на беспрекословное выполнение. Со временем я отметил интересную особенность — среди членов Си-орга почти нет нормальных, средних людей, которых можно встретить на улице, в обычной жизни. Они либо ослепляли внутренней энергией, положительными эмоциями и способностями, либо на последнем издыхании грозили порвать на тряпочки всех и вся, а в случае провала моментально скончаться на месте. В какой-то мере это было справедливо и для простых штатных сотрудников, но в отношении элитного братства в особенности. Иногда мне удавалось слышать истории про Морскую организацию, но все они начинались словами: «А мне рассказывали…». И вот как-то раз посреди ночи раздался звонок. Мы впустили двух девушек из Московского ГЦХ, приехавших на первой электричке. Одна из них — невысокого роста, ухоженная и задорная, засела посреди охранников и принялась травить байки про свою красивую жизнь в Си-орге. Так у меня появилась возможность послушать об этом, что называется «из первоисточника». Несколько интересных фактов: этик-офицеры, или как их правильнее там называть — МАА (Master-at-arms — старшина на корабле, отвечающий за порядок), могут отправить выписывать О/В, если у сотрудника «нет блеска в глазах». Уборка принимается следующим образом. Один из руководителей надевает белоснежную перчатку и проводит ею по стенам, мебели, лепесткам комнатных растений и далее — где захочет. Если после этого на ней останется хоть след пыли — уборка повторяется от начала до конца. Затем снова делается процедура с перчаткой, и так до тех пор, пока чистота, по мнению проверяющего, не станет идеальной. Еще там изучают каратэ, никогда не обсуждают приказы старшего по званию, ходят по улице не меньше чем по двое и отмечают праздник, кажется, «Чипсов, крекеров и пива», придуманный специально для них ЛРХ. В этот день, единственный раз в году, члены МО закрываются у себя на базе, приглашают ди-джея и колбасятся, напиваясь в стельку. Они мастера на все руки, работают без выходных с раннего утра до поздней ночи и частенько не спят по несколько суток, выполняя аврал. Иногда дерутся. Все-таки клирование планеты — штука нелегкая.

Впрочем, и моя собственная жизнь начинала очень сильно походить на «житие святых». С семисотрублевым недельным жалованием уже можно было смириться на время стажерства, однако мытарства, которые стояли за этим «благополучием», наводили на очень нехорошие мысли. Принимать обличие цербера приходилось три ночи в неделю — разумеется, не считая основной работы. График выглядел примерно так: я приходил к 9-30 и до 21 часа выполнял обязанности АНЦХ. Затем заступал на пост охранника, работал всю ночь, и с утра опять превращался в улыбчивого администратора. После 21 часа, полуживой, я плелся домой спать, и в 9-30 должен был быть на общем сборе как огурчик, потому что меня снова ждал рабочий день, ночь и день следующих суток. Так должно было повторяться из раза в раз, пока я не стану полноправным сотрудником. Какое-то время я еще на это надеялся и приезжал в редкий выходной (если на него не падала смена) учиться сверхурочно. В этом случае за неделю удавалось посетить 3–4 пары (после бессонной ночи обучение запрещалось), поэтому к началу третьего месяца моей работы я все еще пережевывал пресловутый «Статус 1». И это учитывая, что БСМ мне зачли после повторного экзамена, на второй день после подписания контракта, разрешив сразу приступать к административным курсам!