Пламя сердец

Он смотрел на нее, и на лбу у него собрались морщинки. Мама уже переговорила с ним, и он опять запретил ей отправиться с мужчинами в море, так как он сам остается на берегу. Его аквамариновые глаза смотрели в ее, такие же, и она улыбнулась, обхватила руками его шею.

— Я никогда не сердилась на тебя!

— Я могу припомнить много случаев, и всякий раз это было, когда что-либо выходило не по-твоему.

Кристен хихикнула.

— Это не считается.

— Надеюсь, ты понимаешь, почему тебе нельзя ехать с Зелигом? — спросил он по-дружески.

— Да, я знаю, почему. — Она вздохнула. — Иногда мне хочется быть твоим сыном.

Он засмеялся от всего сердца, даже запрокинул голову. Она обиженно посмотрела на него.

— Не понимаю, что тут смешного.

— Ты больше похожа на свою мать, чем думаешь, Крис, — сказал он. — Половину своей жизни она хотела быть сыном. Но я счастлив, что у меня дочь, да еще такая красавица.

— Значит, ты мог бы мне простить, если… если бы я что-то сделала не по-твоему?

Он внимательно посмотрел на нее.

— Что означает сей вопрос? Ты что-то натворила?

— Нет. — И на этот момент ее ответ был совершенно правдив.

— Ах, так вопрос стоит «что было бы, если?…» Мне кажется, я смог бы тебе почти все простить, в разумных, разумеется, пределах, — добавил он, посмотрев строгим и лукавым взглядом.

Она наклонилась и поцеловала его.

— Я тебя очень люблю, — сказала она тихо, и он так крепко прижал ее к себе, что у нее захватило дух, и она вскрикнула:

— Папа!

Он со шлепком снял ее с колен и сказал:

— Поешь что-нибудь, а то ничего не останется. — Голос у него был груб, а выражение лица нежное.

Кристен села между мамой и Зелигом, который ей тут же положил порцию дымящегося мяса.

— Ты ведь не дуешься, Крис? — спросил он негромко. — Мне будет неприятно думать во время путешествия, что ты обиделась.

Кристен улыбнулась, когда он встал, чтобы наполнить ей тарелку; это редко случалось, чтобы он ухаживал за ней за столом.

— Тебе ведь жалко меня, Зелиг?

— Как будто ты позволишь тебя пожалеть, — буркнул Зелиг.

— Не позволю, поэтому ты меня и не жалей. Обида моя выразится в том, что я попрощаюсь с тобой сегодня вечером, чтобы завтра не видеть, как вы уходите в море без меня.

— Постыдись, Кристен, — вмешалась Бренна. — Если ты хотела, чтобы он чувствовал себя виноватым, то ты этого добилась.

— Глупости. — Кристен мило улыбнулась Зелигу и ответила матери: — Я и не замечу его отсутствия.

Зелиг посмотрел на нее искоса, услышав такое лишенное сестринской любви замечание, и повернулся к Атолу, который сидел с другой стороны. Кристен вздохнула; Зелиг и не подозревает, насколько правдивы ее слова, но он наверняка их вспомнит, когда обнаружится, что она на корабле.

Бренна иначе истолковала ее вздох.

— Ты действительно огорчена отказом отца?

— Это было бы для меня замечательным приключением, которое можно было испытать до свадьбы, мама, — искренне ответила Кристен. — У тебя ведь тоже было приключение до свадьбы, правда?

— В общем, да, и довольно опасное.

— Но торговая поездка не опасна. А папа говорит, что я очень похожа на тебя.

— Да, я это слышала. — Бренна улыбнулась. — И знаешь что — он ведь прав. Я действительно старалась заменить моему отцу сына, которого у него не было. А у твоего отца три прекрасных сына, и он радуется своей единственной дочери. Ты не должна стараться быть кем-то другим, чем ты есть на самом деле, дорогая.

— Я ведь мечтала только о приключении, — призналась Кристен.

— Тогда не мечтай слишком долго. Оно приключится все равно, даже если ты этого не захочешь.

— Как у тебя?

— Я не жалею о том приключении, что привело меня сюда. Но поначалу раскаивалась. А твое путешествие на юг ты получишь, хотя твой отец об еще не знает, — доверчиво прошептала Бренна. — Когда все утихнет в доме, я скажу ему, что ты не хочешь Шелдона. Это его, конечно, разочарует. Он и Перрин так радовались мысли о вашей свадьбе.

— Мне очень жаль, мама.

— Тебе не о чем жалеть, любимая. Мы хотим, чтобы ты была счастлива, и если ты не можешь быть счастлива с Шелдоном, то не стоит об этом и говорить. Мы найдем тебе мужчину, которого ты полюбишь.

«Если я не найду его раньше сама», — подумала Кристен и, наклонившись к маме, поцеловала ее, как перед этим поцеловала прощальным поцелуем отца. Она надеялась, что они оба поймут и простят ее.

Глава 4

Шторм выдал Кристен, и это был не обыкновенный шторм, во всяком случае до сих пор. Как только корабль стало швырять по волнам, ее стошнило. Моряк из нее не получился. Даже при небольшом волнении на море она не могла удерживать в себе содержимое желудка.

Кто-то, видимо, услышал, как ее стошнило, и открыл люк в трюм. Матрос бросил на нее только один взгляд и сразу же закрыл люк. Она не успела даже определить, кто это был, да в тот момент ей это было совершенно безразлично, потому что корабль раскачивался все сильнее.