Пламя Сибири. Крепость из рюкзаков

     Так как, для устройства перекрытий, арок, сводов и балочных конструкций применяется съёмная опалубка, то затем мы еще ее и разбирали, вот где фраза ломать не строить не работает: разборка сложнее в несколько раз, лазишь на высоте с гвоздодером, отрываешь листы, которые нужно аккуратно спускать вниз, часто бывало, что они падали грохот от падения буквально уничтожал ушные перепонки, бывало к вечеру ни хрена не слышали, жара же была совсем уж невыносимая, ведь теперь свежий бетон и прямо над головой.

Стадион, август 2010 г.

Между сборкой и разборкой лесов мы всей бригадой вязали арматурный каркас перекрышки. Работа не самая сложная, но когда делаешь ее в нагибе часов 16 (да-да, бывало и такое!), спина просто умирает. 16 часов это не предел, когда утром должен прийти бетон, кубов 130, не до нежностей. И неважно, до скольки мы работали, до часу ночи или до трех – мы всегда должны были быть в 7.30 на планерке и снова кидаться в бой.

На планерках, бывало, что нас распределяли на различные участки стройки (в период между застыванием бетона и его новой заливкой). Например, я 4 дня работал на установке металлической опалубки для стен. Это была более легкая работа, так как работали далеко от всех, и была возможность делать дело спокойно. Со стройки бригада опалубщиков уходила позже всех, мы заливали стены когда никого уже не было на площадке. Колян периодами вязал каркасы на вертикальные балки, Антоха укладывал утепление стен или носился с отбойником по стройке, удаляя наши косяки. Но вот что было неизменно: на каждой планерке Коля (начальник участка) всегда обращался к Волкову со словами: «Ваня, ты знаешь, что делать, свободен». Тут стоит еще раз напомнить – Ваня работал в цехе, где целыми днями гнул арматуру, штуку за штукой, по 300-400 деталей каждого наименования и это притом, что из-за ожогов каждое движение вызывало боль, но наш командир настоящий мужик, и стоически выдерживал каждодневное испытание силы духа. Во время перерывов мы постоянно собирались в цеху, то смеялись там дружно, то просто без сил сидели молча, но даже молчание вызывало какое-то внутреннее веселье.

Быт стройки на стадионе был более жесткий, чем на коттеджах. Перерывов было меньше, травм больше, часто задерживались. ВОДА – смертельная доза – 8-10 л в день, не знаю, иногда, казалось, выпивали и больше. Каждые полчаса ходили на бетонный завод набирать 20 литровую канистру воды, канистра была с приколом – на ней большими буквами было написано «Сушняк-2010» думаю это дань наличию повсеместного сухого закона. Вообще сколько бы мы не выпили воды, она почти вся выходила через пот, которого была так много, что футболка белела, кстати, именно это момент мы и отразили в песне;

«…белеет футболка от пота

И каска сползает по лбу…»

Что касается санузла, это вообще бомба. На стройке был один биотуалет, который стоял не много в стороне от стройки, и целый день на него светило испепеляющее солнце от чего внутри было… Ну, в общем, вы понимаете – туда ни кто не ходил. Были некоторые оригиналы, которые ходили за забор в лес, тут-то и пригождались камеры, и охранники, которые ловко ловили нарушителей и благополучно их штрафовали. С техникой безопасности все было строго: без каски и робы или сигнального жилета вообще нельзя было появляться на площадке, из обуви кирзачи или берцы (на коттеджах можно было в кроссовках работать), но, несмотря на строгость руководства или штрафы все равно происходило много разной веселой, и не очень, ерунды.

Новый год

Тем временем параллельно рабочим будням, шли и наши отрядные дни. Жизнь в общежитии проходила словно в другой вселенной, после холодного душа усталость пропадала в корне. Мы все так же дежурили в комнате, придумали себе программу отжиманий и каждый день её выполняли все по очереди, а все остальные вслух считали, играли в карты, гуляли по округе, придумывали шутки. Во время одной из таких прогулок нашли пригодную для футбола и волейбола площадку – ей оказался небольшой котлован подготовленный для фундамента коттеджа, и с тех пор мы почти каждый день ходили либо пинать мяч, либо играли в волейбол в кругу. Сначала мы ходили играть на наш импровизированный стадион только отрядом, через несколько дней к нам начали подтягиваться рабочие, а позже они сами к нам заходили в комнату и звали нас поиграть с ними в футбол. За долгие дни любимым лакомством отряда стали козинаки, а к концу работы уже было невозможно представить хотя бы один день без них. Их нам привозили бригадиры из города, буквально, килограммами.