Пламя Сибири. Крепость из рюкзаков

Так вот, вернемся к «положению», точнее к тому, что мы, новенькие, знать не знали, что это такое. То ли нам неправильно донесли информацию наши командиры, то ли мы сами что-то поняли не так… Это уже никто не вспомнит и дело давно минувших кодинских дней. Но как бы то ни было, Хэнкок настаивал на том, что надо переделать одну иностранную песню. Мотив хороший и запоминающийся. Вот только, как выяснилось позже, нельзя было использовать чужую музыку, и мы решили об этом факте умолчать.

С первого же раза прослушивания припева этой песни у меня родилась строчка «я – маленький человек». Мне искренне казалось, что эти слова идеально заменят исходный английский текст. Но все мои напевания не произвели впечатления на Хэнкока, и он не поддерживал эту сторочку ни малейшей ноткой.

Дело с написание песни безнадежно стояло на месте. Шквалы споров по любым вопросам, касающихся музыки не утихали при любом удачном случае между мной и Хэнкоком. В ответ на мои требования предложить что-то свое, а не только критиковать, действий от Хэнкока не следовало. Поэтому, после долгих сомнений, мною было вероломно принято решение написать эту песню именно как вижу её я, без чьей либо помощи.

Стоит сказать, что вся песня держится именно на строчке «я – маленький человек» и, собственно, из нее и произошла. К ней притянулись для пущей контрастности «перед огромной ГЭС» и сопоставление «я просто пыль по сравнению с ней». Выцепленные из общения и представлений об отрядах ценности, такие как дружба, работа, борьба с трудностями, должны были вписаться в текст песни…

Песня писалась очень сложно, потому что я хотел вложить вселенский смысл в каждую строчку, чтобы каждое слово что-то да значило. Те самые слова держались в тайне и полностью дописаны были лишь в ночь перед конкурсом песен в лагере БоГЭС.