Пламя Сибири. Крепость из рюкзаков

Мы с первых дней стали собираться, и то играли в разные игры, то просто орали под гитару. В один вечер увлеклись и нас успокоили вахтовики, которым мы явно мешали спать, более мы такого себе не позволяли. С гитарой еще связан один случай, несмотря на то, что на Ванкоре был строгий сухой закон, охранники в один из вечеров достали из под полы бутылочку и устроили себе праздник, пришли к нам и забрали нашего Стаса к себе с гитарой, мы уже думали ему конец (шутка). Он поиграл для них, а потом пошел спать оставив им гитару, в общем, вернули мы её с большим трудом, через начальника охраны. И наш отряд снова был в сто процентном составе. Эта гитара с нами ездила на БоГЭС, и мы считали её таким же бойцом, как любого из нас (сначала мы ненавидели эту рухлядь, за то, что она постоянно расстраивалась, и на ней невозможно было играть, а потом все же привыкли и по-своему любили). Был и менее приятный момент связанный с охраной. К нам неожиданно пришла проверка, а у нас в прихожей сушились носки на обогреватели, что категорический было запрещено, когда мне сказали, что моим парням грозит отправка в Красноярск с уплатой немалого штрафа, я, честно говоря, испугался. Но охранники были все же адекватные, прочитав нам воспитательную лекцию, взяли наших нарушителей в качестве понятых, охрана нашла у вахтовиков большее количество алкоголя и еще какой-то гадости, вот они и пошли по вагончикам искать понятых, и конечно проще было взять нас в качестве них.

Сон вагончиках был в принципе комфортным, единственное, что бесило, – белые ночи, из-за чего засыпать приходилось при практический дневном свете. Боролись мы с этим по-разному, вплоть до того, что все места, через которые мог проникнуть свет, завешивали вещами, результатом был только ненужный в комнате бардак. Конечно, ближе к концу сезона, когда накопилась, усталость мы могли засыпать в любых условиях, благо и ночь перестала быть днем, и превратились в сумерки (слегка темнело, но даже при таких условиях ночью можно было свободно читать книгу). Я, несмотря на недосып, каждую ночь читал книгу про Жукова, которую мне дал Артем. Кстати, продолжая традицию издеваться над комиссаром мы разыграли пацанов (комнату комиссара), Хэн им предложил проснуться в 3 часа ночи с целью разрисовать новичков зеленкой, мы договорились, все поставили будильники на 3, а перед сном Хэн предложил отключить будильники и спокойно спать. Мы не знаем, сколько времени Илья и Саня стояли возле нашей двери, прежде чем поняли, что мы не откроем им дверь к нам в вагон, но на утро они на нас обиделись, к вечеру отошли, и мы уже вместе смеялись над ними.

Сам же вахтовый поселок был не очень большим, особо некуда было ходить, единственным развлечением это было сидеть и залипать на Факел, сколько же мы всего обсуждали с бойцами сидя на нашем месте для размышления. Вообще вахтовый поселок напоминал тюрьму, где есть четкий распорядок, и постоянно ходит охрана, а любое нарушение территории грубо пресекалось. Да, Ванкор, это не БоГЭС, где ты свободен и физический и душой, все-таки Ванкор как объект для стройотряда тесен для нашей широкой души. Не таким я себе представлял Ванкор, каким о нем рассказывали мне. Да, была бесконечная тундра, но дотронуться до нее нельзя (как и в Сочи к морю, по крайней мере в начале), факел начинал порой раздражать своим воем, и уж тем более никак не мог заменить БоГЭСовского костра, а белые ночи скорее стали испытанием, чем уникальным явлением. Но все, же я был рад, что я на Ванкоре. Душа бойца стройотряда всегда стремится к свободе, путешествию и к открытию новых горизонтов.

Пиная кирпич, иду, не чувствуя боли,

Вдруг друг на пути, мы из дома ушли,

За свободой из книг, за героями в роль из кин.

Дым на небе лежит, значит, мы будем жить,

Зимой не замёрзнем, от костра убежим,

За любовью с витрин, за дорогой в полях без мин.

Этот город рухнет на нас стеной, и мы прорвёмся,

Это море вынесет нас волной, и мы вернёмся.

В забытые времена бродягам была земля

С небом, как дом родной, А звёзды, как сёстры в нём,

Смотрели на нас с картин,

Штрихи к портрету

Исаев Костя