Пламя Силаны (СИ)

— Практически. Но, что намного важнее — нет контроля. Нет единой силы, которая могла бы устанавливать правила для школ. Нет запрета на определенные ингредиенты для заклинаний, на ритуалы и на практики.

Силана говорила об этом. Совсем вскользь упомянула в разговоре с Вейном, но возможно, это было важно.

— Чем занимается Вейн?

— Поверьте, вы не хотите знать. Тем, что Академия запрещает, но, увы, у него много союзников. Вейн хочет сделать магию общедоступной, и в первую очередь, доступной для себя. Аравинцы и война для него просто инструмент. Выиграем мы или проиграем не имеет большого значения. Если мы проиграем, новые хозяева избавятся от Академии, и отношение к магии изменится. А если победим, он станет распускать слухи, что — будь магов больше — удалось бы избежать потерь. Он и сейчас это делает. И многие в совете прислушиваются к нему.

Рейз в общем-то не сомневался. Гниды вроде Вейна обычно неплохо умели выворачивать себе на пользу любую ситуацию.

— Ну хорошо, он хочет войны, и вы об этом знаете. Почему просто не избавитесь от него?

— У него много влиятельных друзей.

— И что? Прирежьте его в подворотне, скажите, что это аравинцы.

Каро недовольно поморщился снова:

— Ох уж эта ваша простота. Во-первых, это не так легко, он все же чародей. Во-вторых, если он умрет, его сторонники сделают из него героя. А мертвые герои, увы, порой намного опаснее, чем живые. Нет, мы не можем действовать, пока Вейн не допустит ошибку.

Каро не стал продолжать, но Рейз и так его понял:

— Вы не собираетесь ждать. Вы хотите его спровоцировать. И для этого я вам нужен. Точнее Силана нужна, вот только она не согласится вам помочь.

Это злило, то, что ублюдок так хладнокровно, так спокойно и расчетливо хотел ее использовать.

— Вы плохо понимаете, насколько она важна. Она, и такие как она — причина, почему аравинцы предпочли заключить мир. Они сильнее нас, но, к счастью, неплохо умеют считать. И благодаря алым жрицам, благодаря чародеям из Академии, возможные боевые потери больше того, что аравинцы готовы отдать за победу. А теперь представьте, что это изменится.

Если это так, то Вейн хотел от Силаны избавиться.

— Вы все ошибаетесь. И вы, и Вейн, и аравинцы. Силана не оружие. Она не станет воевать. Вы же ее видели, она просто не сможет. Да ее чуть не убили вчера, потому что она не защищалась.

— К счастью для всех, об этом знаем вы и я. Пусть оно так и останется. И Вейну мало уничтожить одну вашу жену, нет, ему нужно скомпрометировать всех алых жриц. Чтобы их ненавидели, чтобы от них отвернулись.

«Я надеялся, вы спалите здесь все», — кажется, так Вейн сказал. Рейза замутило. Вот почему он провоцировал Силану.

— Зачем вы мне все это говорите?

— Разве это не очевидно? Вы захотите защитить свою жену, но вот сможете ли? Я предлагаю вам помощь. Мои ресурсы, мою информацию.

Рейз рассмеялся, настолько это и правда было очевидно.

Странно, что не пришло в голову раньше:

— Я не настолько тупой. Вам что-то нужно от меня.

— Помощь и содействие. Я настроил вашу жену против себя, она не станет ко мне прислушиваться. Вы убедите ее.

— То есть вы просто хотите использовать ее, как и все остальные, и придумали Вейна в качестве страшилки.

Каро усмехнулся:

— Придумал? Алые жрицы ему мешают. И он весьма изобретательно от них избавляется. Я знаю не меньше пяти, которые уехали из страны или были убиты.

Рейз потер лицо руками, пытаясь собраться с мыслями:

— Если вы говорите, что он может просто убивать жриц, почему не сделает этого.

— Во-первых, не так легко убить их всех. Например, госпожа Байрнс участвует в гладиаторских боях. Ее смерть привлечет внимание.

— А во-вторых?

Каро вопросительно вздернул бровь:

— Простите?

— Вы сказали «во-первых», — напомнил Рейз. — Значит, есть и что-то еще.

— Во-вторых, даже если избавиться от этих жриц, король снова поставит Храму ультиматум, и заставит отдать ему еще. А командиры или война уже сделают их алыми.

Вейн говорил что-то об этом — что-то, что достаточно сильно, достаточно глубоко задело Силану.

«Я слышал, как жриц делали алыми».

— Как?

Рейз спросил и тут же пожалел об этом. Он на самом деле не хотел знать. Боялся, потому что всякий раз, как узнавал про прошлое Силаны, чувствовал себя беспомощно. Хотел помочь и даже не знал с чего начать, и все, что он предлагал, казалось слишком мало.

— Вы не знаете? — Каро казался почти удивленным.

— Силана не любит рассказывать о себе. И я не стану спрашивать. Если ей от этого больно, я как-нибудь проживу в неведении.

Каро оглядел его равнодушным, скучающим взглядом, и кивнул каким-то своим мыслям:

— Хорошо, я расскажу вам, о том, что слышал. Как вы понимаете, я не служил в отряде с жрицами и не могу знать точно.

Рейз кивнул и приготовился слушать.

Каро рассказал. Спокойно, равнодушно. От этого становилось еще поганее.

И от одной мысли, что кто-то мог сделать с Силаной то, о чем Рейз слушал, мутило.

Пытать ее. Или напасть на нее.

Изнасиловать ее.

В этом была та расчетливая, равнодушная жестокость за которую Рейз всегда так презирал палачей. Бесстрастная готовность делать ради своих целей что угодно.