Пламя Силаны (СИ)

— Когда вы отвернулись от меня, я чувствовала себя раздавленной, недостойной, — спокойно признала Силана. Проигнорировала шепот среди жриц, волны злости, которые вызывали ее слова. Ядовитую, будто аравинская отрава, улыбку Вейна. Ей важно было объяснить, рассказать. Не ради себя и не ради Верховной, которая готова была продать Храм аравинцам в обмен на комфорт и безопасность. Ради тех жриц, что искренне любили Майенн, как любила ее Силана. — Я стыдилась своего пламени. Стыдилась того, что стала алой. Но теперь я этому рада. Вы готовы развязать войну, чтобы обезопасить себя. Вы готовы наказывать за помощь и за исцеление. Сегодня я отрекаюсь от вас так же, как вы отреклись от меня.

Ей казалось, что весь зал взорвался криками — обвинениями, оскорблениями. Оскалился, как единый, многоголосый монстр. На голове этого монстра, как наездник, с поводьями в руках, сидел и улыбался Вейн.

Силана смотрела только на него и думала — вы мой враг. Именно вы, а не Храм и не жрицы.

Наконец, Верховная подняла руку, и шум утих, схлынул, словно волна с берега.

— Слова настоящей отступницы, — сказала Верховная. — Значит, убеждать тебя бессмысленно. Да и зачем? Думай, что хочешь, Силана. Но ты все еще связана нашим законом, ты нарушила его и тебе придется заплатить. Мы требуем тринницу за исцеленного гладиатора. Ты должна будешь доставить деньги в Храм не позднее, чем через три дня. Если же ты не сможешь заплатить, мы будем вправе продать тебя, как рабыню. Мне говорили, в Аравине есть те, кто дорого заплатит за алую жрицу.

Она улыбалась, спокойно и с превосходством, и Силана думала: неужели никто не видит, не понимает, что это предательство. Не алых жриц и не страны, веры Майенн. Веры в то, что пламя делает людей ближе.

И ответила Силана не Верховной, она ответила Вейну:

— Я знаю, чего вы добиваетесь. Но у вас не выйдет.

— Правда? — он с интересом подался вперед, сцепил и расцепил перед собой пальцы.

— Меня есть кому защитить.

— Верно, — он улыбнулся шире. — Есть те, кто пытается защитить вас, — он рассмеялся и подмигнул. — Вот только, пока они защищают вас, кто защитит их?

Дальнейшее произошло так быстро, что Силана невольно дернулась, потянулась к пламени внутри себя. Инстинктивно, потому что именно так привыкла реагировать на войне.

После слов Вейна, будто по команде, с грохотом распахнулись двойные двери. Врезались в стену, выбив ручками белую крошку.

В дверях, как ни в чем ни бывало стоял Каро:

— Простите, не помешал?

Верховная вскочила:

— Как вы прошли? Это священные покои сюда нельзя посторонним.

Каро фыркнул, шутливо поклонился Вейну:

— К чему такие формальности среди друзей? Или вы не рады меня видеть, Вейн?

— Очень рад, — нейтрально отозвался тот. — Жаль, что вы не к месту. И мне тоже интересно, кто вас пустил.

— Я просто взял с собой пару десятков вооруженных людей. И меня сразу открылись все двери.

Он прошел вперед, встал рядом с Силаной:

— Я услышал, что вы обвиняете в чем-то мою сестру. А на нее и без того немало свалилось.

Силана понизила голос до шепота, чтобы только Каро мог ее слышать:

— Что вы делаете?

— Спасаю вас, — усмехнулся он. — И, поверьте, делаю это довольно эффектно. Я даже выбил двери ногой, когда шел сюда.

Силана не стала отвечать очевидное — что двери были открыты. И выбивать их не было необходимости.

— Эта встреча, внутреннее дело Храма, — ледяным тоном заметила Верховная.

— Вот как? А по какому праву вы пустили мою сестру?

Силане показалось, что зал замер. Все жрицы, как одна затаили дыхание.

— А про меня вы спросить не хотите? — рассмеялся Вейн. — Что я здесь делаю.

— О, про вас я как раз знаю, — Каро отмахнулся. — Вы пудрите мозги этим безмозглым курам, чтобы они травили алых жриц. Нет, мне интересно, почему здесь Силана.

— Она нарушила закон Храма, и должна понести наказание, — вместо Вейна ответила Верховная.

Каро рассмеялся:

— Вы в вашем Храме совсем уже зарвались. Законы назначает король и князь. А ваши правила только для жриц. Или вы утверждаете, что Силана жрица?

Она замерла, только теперь понимая, почему Каро вел себя именно так. И что именно собирался использовать против Вейна и Верховной.

— Силана — алая жрица, — спокойно отозвалась Верховная. — А значит, обязана подчиняться правилам Майенн.

Каро фыркнул:

— Я не поверю в правила Майенн, пока ваша богиня не придет и не продиктует мне их лично. И, если Силана жрица, то принесите-ка мне список жриц, в котором она записана.

Молчание, которое воцарилось после его слов — ошарашенное, долгое — можно было резать ножом.

И нарушил его сам Каро, когда рассмеялся снова:

— Что вы смотрите на меня так, будто не ожидали? Вы ведь сами вычеркнули ее имя. Она больше никак с вами не связана, ничего не должна.

— Она исцеляет без дозволения Храма! — Силана не знала жрицу, которая подала голос. Но знала, что та говорила за всех.

— И что? — равнодушно поинтересовался Каро. — А чародеи творят магию, когда пожелают. А знахарки в деревнях лечат селян, и тоже не отчитываются. Если Силана больше не жрица, то и сила ее не ваша забота. Она в своем праве использовать, что умеет, как захочет.