Пламя Силаны (СИ)

— Но вы согласились, так что обойдемся без лишней драмы. Есть и еще один подарок, — Каро кивнул на Лиама. — Ваш новый охранник.

Джанна ожидала возражений, споров. Но Мелеза только кивнула, усмехнулась уголком губ:

— Только он? И кто еще? Армия ваших ищеек в тенях?

— Естественно, — кивнул Каро. — Вы знаете Лиама, и видели на что он способен. Но другие не примут его всерьез.

— На госпожу Мелезу будут нападать, — тихо вмешалась Джанна. — И ваши люди сумеют задержать нападающих. Допросить их и их знакомых.

— И вычислить всех, кто ненавидит чародеев, — подтвердил он. — Наша Верховная Чародейка будет не только оплотом магии в городе. Но и приманкой для заговорщиков. Работа не из легких, и именно потому она достается вам, Мелеза.

— Из-за моих глаз, — вдруг сказала та. — Без глаз магическое зрение становится намного острее.

Каро улыбнулся, и не нужно было магического зрения, чтобы видеть, как он лучится самодовольством:

— Причин несколько, вы же знаете. Их всегда несколько, и именно поэтому я складываю события и людей в нужную мне картинку.

— А если у вас нет нужных деталей? — спросила Джанна.

— Я их создаю, — он пожал плечами.

Лиам сделал шаг вперед, с намеком положил руку на рукоять гладиаторского клинка:

— Я больше не могу это слушать. Мы с тетенькой Мелезой уходим.

Та с намеком прочистила горло.

— Э… в смысле, с госпожой Мелезой, — тут же поправился Лиам. — А вы, Каро, не будете нам мешать.

Тот легко склонил голову, вскинул руки, будто сдавался:

— Даже не собирался. Уходите, я не задерживаю.

Он получил все, чего хотел и знал об этом.

Уходя, Мелеза не стала прощаться.

Лиам тоже, но на пороге он все же не удержался, обернулся и показал Каро язык.

***

— Ненавижу его, — сказал Лиам, как только они с Мелезой оказались за воротами дома Каро. Молодой, звонкий голос переливался оттенками красного, и пах горечью и чем-то пряным. Мелеза чувствовала его именно так: как цвет и запах. — Переставляет нас, как фигурки в игре. Думает, ему все можно.

Над домом Каро клубились серые облака, застарелая смерть и воспоминания о крови. А впереди расстилалась улица — память ее камней, вспышки чародейства.

Теперь Мелеза видела их так: картой магии, выступающими из клубов силы очертаниями.

— Вы не расстраивайтесь, тетенька, — сказал Лиам, запнулся и поправился. — В смысле, госпожа.

— Просто Мелеза, — предложила она.

Над городом весела пелена горя, потери и злости. Город завис в равновесии.

Письмо к целителям в потайном кармане прожигало до костей.

Мелеза думала о дочери, о Грее. О том, как хочется быть обычной женщиной.

— Хотите я вернусь и сломаю ему нос? — спросил Лиам. Он был как пожар. Открытые, яркие чувства, готовность действовать без оглядки. Он был молодостью и силой, и всем тем, чего так не хватало Мелезе.

Она так устала за эти недели. Пока дочь бродила призраком по дому и боялась подать голос, пока Грей будил Мелезу надрывным кашлем — теперь они снова спали вместе.

— Ты готов напасть на государственного агента? — она улыбнулась. Увидела, как могла видеть только чародейским зрением: легкий страх Лиама. Надежду, что она согласится, надежду — что откажется. Злость и одиночество, и желание защищать. Каро выбрал правильно: охранника, от которого она не смогла бы отказаться. И который сам захотел бы защищать.

— Он это заслужил, — буркнул Лиам.

Ей захотелось улыбнуться.

Она так много потеряла, то, чего никогда не вернуть. И впереди ее ждали опасности и интриги, и шанс что-то изменить для магии и для чародеев. Поражения и победы.

Грей, и дочь, и Лиам — первое приобретение после потерь.

— Мы с тобой поладим, — сказала Мелеза, и пошла вперед, оставляя дом Каро позади.

***

Когда Мелеза ушла, Каро устало потер лицо ладонями, тихо выругался — он все время забывал, что одна рука у него теперь была механическая, постоянно царапался о собственные пальцы.

Джанна подошла, встала за спинкой его кресла, положила Каро руки на плечи и сжала, разминая закаменевшие мышцы:

— Они будут вас ненавидеть, — сказала она.

— Пусть встанут в очередь, — Каро фыркнул. — Меня все ненавидят. Я же мерзкий паук, плету гнусные сети и над всеми издеваюсь.

— Ужасный человек, — подтвердила Джанна, помассировала плечи. Каро застонал протяжно:

— Как же хорошо. Вам надо брать за это деньги.

— Я и так беру, — напомнила она. — На новые платья и хорошую еду. Ваша служанка совершено не умеет готовить.

— Зато ножи она метает просто загляденье, — он выдохнул и добавил. — Она была здесь еще при моем отце.

Каро никогда раньше не заговаривал о своей семье. Джанна слышала только обрывки слухов, намеки и уколы в его адрес: сын предателей.

Она слишком многое слышала за последние недели. Каро брал ее с собой на встречи, поручал ей заниматься письмами и бумагами. И доверял — все больше работы.

— Отец тоже был государственным агентом. Я много лет им восхищался, — сказал Каро. — Он всегда говорил: главное — это верность своей стране. И он был предателем. Продавал информацию нашим соседям. Информацию и людей, которые могли ее выдать. Его раскрыла служанка.