Пламя Силаны

Она ответила, честно, потому что не могла иначе: Нет, она никогда не желала смерти господину Грею. Не использовала яд.

Правда не делала лучше, она делала больнее, и ее нужно было просто пережить. Вдох за выдохом, одну искру пламени за другой.

Чародейка спросила Рейза. Те же самые вопросы, которые наверняка так же делали больно, но Рейз держался. Не стонал, только был очень бледен. И говорил хрипло, выдавливая слова одно за другим.

— Я дрался… честно. Не знал про яд.

Такая короткая фраза, всего несколько слов. Каждая буква делала больнее. Заползала под кожу крохотным острым крючком.

— Вот и отлично, — сказал Каро. — Отменяйте заклинание.

— Не торопитесь, — голос Вейна прозвучал совсем близко. И показалось — тоже отдался силой в воздухе. — Дайте я тоже задам парочку вопросов нашей счастливой семейной паре. Скажите-ка, Силана, вы когда-нибудь желали мне смерти.

Она не хотела говорить правду, и не могла лгать, крохотные крючки под кожей медленно натягивались, пульсируя болью. Ее не могло унять ни пламя, ни молитва.

— Д-да.

— Как любопытно, — Силана слышала насмешку в его голосе даже сквозь боль.

— Вы издеваетесь над Силаной и ее мужем, — сказал Каро. — Хотя главный ответ они уже дали. Знаете, Вейн, сейчас я тоже желаю вам смерти.

— Но я в своем праве спрашивать. Так что я продолжу. Вы же не против, Рейз? Вам так нравилось провоцировать меня, так нравилось говорить со мной на равных. Вот ваш шанс.

Рейз с трудом повернул к Вейну голову, посмотрел с ненавистью, выдавил сквозь зубы — Силана видела, как заполошенно бьется жилка у него на виске:

— Да, урод. Я тоже желаю тебе смерти.

— К несчастью для вас, Вейн, — сказал Каро. — Желать и делать разные вещи. Дева Закона, хватит. Силана и ее муж уже дали ответ на вопрос. Сейчас это превращается в обычные пытки.

Вейн рассмеялся:

— Обычные? Нет. Магические пытки. Давайте называть своими именами.

Судья молчала. Один удар сердца, два.

А потом сказала:

— Я задам последний вопрос: кто подставил вас и с какой целью?

Силана не могла солгать, крючки убили бы ее. Но она могла выбрать — как сказать правду, какую именно правду говорить.

— Вейн… хотел причинить нам вред. Уничтожить… меня.

Слова рассыпались, переставали иметь значение, и Силана очень боялась, что упадет.

Ее держали только руки Рейза.

— Рейз, Вейн действительно брал ваш клинок в руки? — спросила судья.

— Да, — болезненно, на выдохе выдавил Рейз. — Уб…людок… использовал… какие-то трюки. Магию.

Судья замолчала снова, должно быть, принимая решение. Постукивая пальцами по столешнице.

Будто выстукивая приговор.

А потом — захотелось вдруг разрыдаться от облегчения — судья сделала чародейке знак:

— Довольно. Снимите заклинание, и я оглашу вердикт.

Вейн рассмеялся, беззаботно и заливисто:

— Простите, Дева Закона, но мне придется вмешаться. А ведь я был уверен, что до такого не дойдет. Даже жаль.

Силана почувствовала момент, когда он перехватил контроль над заклинанием, когда рванул крючки на себя.

Чародейка закричала, истошно и страшно, и не было ни мгновения, чтобы подумать, принять правильное решение.

Боль наваливалась как гигантская плита, грозя раздавить Силану и Рейза, растереть их в пыль.

Силана ответила инстинктивно — ударила пламенем в ответ. Пламенем сильнее боли и правды, и древнее самой древней магии.

В ее пламени жила Майенн, изначальная и непостижимая.

Что-то громыхнуло, глухо выругался Вейн, и накатила чернота, будто Силана на миг ослепла.

Сквозь эту черноту, сквозь накатившую внезапно слабость прорвался голос Рейза:

— Силана! Силана, держись!

Потом и он исчез.

***

Ничего подобного Рейз раньше не испытывал — боль билась под кожей с каждым ударом сердца, все сильнее и сильнее. Он бы разрыдался, или заорал, но Силана держалась, упрямо и решительно. И Рейз держался тоже.

Вопросы тянулись бесконечно, хотя было их совсем немного.

И Рейз говорил себе: не смей стонать, тряпка. Не звука. Терпи, терпи, ирбисов сын. Ты же не слабак.

И когда он сказал Вейну, сказал глядя в глаза, что думал о мудаке, эйфория на мгновение затмила даже боль — на крохотное, упоительное мгновение.

Жаль, что продлилось оно недолго. Ублюдок каким-то образом использовал собственную магию. И Рейз снова был уверен, что умирает.

Как тогда, у дознавателей.

Только на сей раз, защитным барьером, стеной пламени вокруг Рейза и Силаны взметнулся огонь. И боль отступила.

Сквозь этот огонь Рейз увидел, как Вейн сделал знак, и часть людей в зале схватилось за оружие. Люди, которых Рейз не узнавал, и которым не придавал значения во время суда. Они казались ему случайными зеваками.

Каро бросился к Джанне, Лиам и Грей вскочили одновременно.

Рейз успел увидеть это, а потом почувствовал, как лопнула будто струна его связь с заклинанием правды.

Вейн улыбнулся ему, почти ласково, а потом поднял руку — и потолок рухнул на Рейза с Силаной с оглушительным грохотом.

Рейз прижал ее к себе, бездумно пытаясь защитить и понимая, что не сможет. Ожидая последнего удара.