Пламя теплится

Эрсати хмыкнул и поднялся, осматривая свой щепетильно подобранный наряд.

— Она всё-таки испачкала меня! — рявкнул он, брезгливо рассматривая большую кровавую кляксу на колене кожаных штанов. — Вот же гадина!

— А ну тише! — осадила его Марна, как пушинку подхватывая девушку на руки. — Она не бродяжка с пустырей, так что ровня тебе.

— Толку мало от такой ровни! — продолжал негодовать Кэр, осматриваясь в поисках более-менее чистой тряпки. — Хоть бы польза от неё была какая. Женщина не должна подниматься выше отведённого ей уровня. Полукровка — она даже не линяет!

Представители расы эрсати внешне почти не отличались от людей, разве что были красивы. Они словно сошли с самых прекрасных картин древности — идеальные черты лица, словно из камня выточенные тела. Надменные, смотрящие на остальных свысока, они обладали феноменальной памятью, а также полезными наработками в медицине и некоторых областях физики. Но самой удивительной особенностью эрсати было умение сбрасывать кожу…

— Замолкни и не заставляй меня напоминать о том, кто у нас единственный химик. Или ты сам возьмёшься копаться во всех этих реагентах на полках? — прошипела Марна.

— Очень надо.

— То-то же, лучше открой мне дверь и помоги донести её до медицинского отсека.

* * *

Собрание должно было вот-вот начаться. Жители общины занимали места перед наспех сколоченной трибуной, возвышающейся на помосте из проржавевшего металла. Расставленные скамейки и стулья разного калибра были заняты теми, от кого напрямую зависело благополучие общины: самыми уважаемыми и влиятельными её членами. Степень уважения и влиятельности показывала, насколько человек или представитель иной расы мог быть полезен.

Кэр пришёл одним из последних. К слову сказать, он никогда не торопился на подобные мероприятия. В лучшем случае являлся к самому началу, но чаще опаздывал по, само собой, крайне веской причине. Он не видел смысла во всей этой болтовне, причём раз за разом убеждался в собственной правоте. Театр одного актёра — так считал эрсати. Они все могут сколько угодно голосовать, спорить, не принимать кандидатуру на ту или иную должность, быть за или против выдвигаемых вопросов, но в конечном итоге всё сводилось лишь к одному — слову старосты.

Кэр даже не сомневался, что в этот раз собрание опять пойдёт по давно сложившемуся сценарию, однако прийти следовало. Наплевать на устав он не мог. Приходилось скрепя сердце смириться. Тем более, можно было увидеть восторженные взгляды молоденьких жительниц общины, послушать тихий, далеко не всегда одобрительный шёпот остальных присутствующих.

Сказать, что характер эрсати был противным — значит, не сказать ничего. Такого самовлюблённого, горделивого и презирающего всё и вся типа ещё нужно поискать. Что его спасало — так это знания по многим техническим и историческим вопросам. Именно они делали его тем, что называют вынужденным злом. С одной стороны, терпеть надменные выходки мало кому нравилось, с другой — община остро нуждалась в его золотой голове, что не раз было доказано. Самому же эрсати плевать хотелось на все рассуждения, касаемые его персоны, он знал себе цену. Приятно быть легендой…

Кэр ухмыльнулся и уселся в самый последний ряд, лениво забросив ногу на ногу. Чёрт бы побрал эту девчонку с её идиотскими экспериментами. Все так всполошились, словно конец света уже стучится в окно. Не зря сам Кэр не раз говорил ей, что рано или поздно она поплатится своей мордашкой или ещё чем-нибудь менее ценным за никому не нужные эксперименты. И плевать, что всё творимое в лаборатории могло облегчить существование общины. Какой в этой помощи толк, если простенький эксперимент обернулся неприятностью? Да и кристалл наверняка пришёл в негодность. Вот же великий химик выискался!

Эрсати раскачивал носком тяжёлого ботинка в такт играющей в наушниках музыке. Раритет, что и говорить, но какой же приятный раритет! Звуки гитары и барабана почти прогнали из головы мрачные мысли. И чёрт с ней, с этой полукровкой! Неизвестно ещё, что там творится с её физиономией. В любом случае — всё это должно послужить ей хорошим уроком.

Лишь когда суета в зале начала стихать, Кэр нехотя снял наушники.

К трибуне вышел уверенный в себе мужчина, лет сорока пяти-пятидесяти, с короткой, аккуратно подстриженной бородой, облачённый в строгий, сильно выцветший костюм-тройку. Староста не был умудрённым жизненным опытом древним стариком, однако даже до его лет теперь немногие доживали.

Первые, самые трудные послевоенные годы унесли многие жизни. В основном причины гибели крылись в радиации и последствиях применения боевой магии. Экология, да и сама суть многих существ и законов изменилась. Противоборствующие стороны оказались не готовы к столь тяжёлым последствиям, надеясь на бункеры, защитные поля и ауры. Однако в какой-то момент процесс взаимного уничтожения стал неуправляем. Цепное взаимодействие смертоносной реакции и заклинаний обрело такую самодостаточность, что более не зависело от желаний и действий вызвавших их сторон.