Пламя в руках

— Знаете, девочки, — вмешалась Айри, — когда-то я просила у мамы, что по её мнению значит «любить». Она ответила: «Закрой глаза и представь, что человека, который тебе дорог больше нет. Нигде. Никогда. Просто нет. Что ты чувствуешь? Если боль и пустоту — значит это любовь».

Лэйс закрыла глаза, а мы замолчали. Я внимательно наблюдала за ней, улавливая, как на лице сменяются эмоции. Она последовала совету мамы Айри, и теперь представляла, что Крата рядом с ней нет. Через несколько минут резко распахнула глаза:

— Я его люблю, — и счастливая улыбка на лице.

— Кто бы сомневался, — рассмеялась Айри. — Конечно любишь, мы давно заметили!

— Всё-то вы видите девочки! — накинула шубку и выскочила за дверь. Кого-то сегодня ждёт приятный вечер.

— Я бы тоже хотела, как Лэйс, вот так счастливо бежать к кому-то на свидание, — вздохнула Айри, когда за подругой закрылась дверь. — Всё же, есть надежда, что Крат узнает что-нибудь о Грегоре… А ты, Лив?

— А что я? Ты прекрасно знаешь, кто мои родители, а точнее, один родитель, и моё происхождение не делает меня завидной невестой. Но я надеюсь, что встречу человека, способного полюбить меня не за титул, а за то, какая я есть.

— Даже не сомневайся!

Прошло каких-то полчаса, дверь открылась и в комнату влетела Лэйс: взъерошенная и запыхавшаяся.

— Лэйс, что случилось? — Айри вскочила с кровати.

— Рейд… Крата вызвали в рейд… очень большой прорыв… много монстров… ой, девочки, — подруга вскарабкалась на кровать, подогнув по себя колени, по щекам потекли слёзы. Эпопея «рыдающая Лэйс» началась. — Мы в кафе были, появился Эд, и сказал про монстров и рейд, он меня не сразу заметил. Крат подмигивал ему, видимо, чтобы при мне не говорил всего, но поздно — я всё слышала. Оказывается, он всегда приуменьшал серьёзность ситуации, чтобы я меньше волновалась.

— Дорогая, просто он знает, как ты переживаешь, когда его нет, и хочет уберечь тебя.

— А я не хочу, чтобы меня берегли — я хочу правду! — сейчас Лэйс почти кричала.

— Ну вот сегодня ты узнала правду — тебе легче?

Лэйс откровенно взвыла, я сделал ещё хуже. Мы сидели с ней на кровати, обнимая и успокаивая. Примерно через час всхлипы стихли, я дала выпить подруге успокаивающий чай на травах, и уговорила ложиться спать. Завтра учебный день, и идти на занятия ей всё равно придётся. Улеглись поздно. Но Лэйс не спала: сквозь сон я слышала, как она ворочается, потом ходит по комнате, потом опять ворочается, ходит… Проснулась утром и посмотрела на соседнюю кровать — пусто.

— Уже час в уборной, — уловив мой взгляд сказала Айри.

— Пусть плескается сколько нужно, будем торопить — сделаем только хуже, — принцип поведения, когда Лэйс была такой, мы хорошо знали.

— Согласна, всё как всегда…

Примерно через час, стоя на пороге комнаты вместе с Айри, молча наблюдали, как подруга медленно собирается. Теперь, пока Крат не вернётся, она будет такой: раздражённой, угрюмой и не желающей разговаривать. А потом, увидев его целым и невредимым, к нам вернётся жизнерадостный и улыбающийся рыжик. Мы проходили это не раз, зная точно, что делать и что говорить. Стояли и ждали. Первыми в расписании занятия по новой дисциплине у профессора дак Крич. Мы однозначно опоздаем, но надеюсь, на первый раз нас простят.

Мы шли медленно, Айри впереди. Я Лэйс не торопила, зная, что сейчас у неё внутри мясорубка, в которой она перемалывает саму себя. Мысли — это то, чем мы наказываем самих себя, и никуда от них не деться. Возможно, когда-нибудь она привыкнет к рейдам и опасности, окружающей её жениха, станет воспринимать происходящее спокойнее, и не загонять саму себя в угол от переживаний.

Сегодня мы занимаемся на Факультете Тёмной и Светлой магии. В этом корпусе мы ещё ни разу не были, поэтому шли по коридору, открыв рот. Всё, абсолютно всё, здесь было только в двух цветах — чёрном и белом: интерьер, мебель и даже двери в залы для занятий. Под потолком плавали магические светильники разной формы, картины на стенах двигались, как будто кто-то вдохнул в них жизнь, а в холле на подставке стояла та самая Сфера, которую маги выиграли в субботней игре. Подошли к нужной нам двери, чёрной, я постучала.

— Простите за опоздание профессор. Можно войти? — я не знала, как отреагирует дак Крич на наше опоздание — может впустить, а может отправить на отработку.

— Я так понимаю, это знаменитые опаздальщицы? — на его лице появилась задорная улыбка, и я поняла — впустит. — Проходите. На первый раз прощаю.