Пламя в темноте (СИ)

Что-то в этой формулировке смущало меня, но я не понимал что. Будто ответ на всё был на поверхности, но я никак не мог его осознать. «Я невероятно хорошо умею подстраиваться под любую технику боя и мой дар в этом универсален…»

Эта фраза засела глубоко в моей голове, и даже при разговоре с Клаусом я продолжал думать о ней. Стучала она и во время торжественной части, когда я отрубился от происходящего, изо всех сил сохраняя себе здравый рассудок.

Я ненавидел Императора, как и каждый из Ше’ру. Быть его гончими, верными псами, стоять рядом и ним и выполнять каждый его приказ — всё это было пыткой. Пыткой, длящейся не одно десятилетие.

Клаус прибыл вчера чтобы посмотреть на то, как мы смиримся с исходом. Но ни у одного из нас он не смог пробить нашу броню.

Мы убивали ради него. Мы умрём ради него.

И при этом мы ненавидим его.

Все драконы вчера заперлись на Драконьем утёсе. Я слышал их рёв. Это напомнило мне о том, что Рунфрид согласилась исполнить своё предназначение. Но пока всё зависело от Ребекки.

Эта девушка… Я не мог описать весь спектр эмоций, что испытывал, когда она находилась поблизости. Теперь, когда я пробудил элемент крови, всё стало только хуже.

Все чувства обострились и усилились. Она была моей ученицей, но я знал, что отношусь к ней не как к таковой.

Я усложнил буквально всё и старался держаться от неё подальше. Она даже не представляла, что посадила меня на поводок.

Мысли о ней одолевали меня, хотя я старался их отбросить в самый тёмный уголок моей души. Но и оттуда они находили выход и наводняли мою голову.

Я мог приказать ей пройти испытания, и она не смогла бы отвертеться. Но вместо этого я обеспечил защиту её брату, и не понимал, какого Некмета я творю?!

Мне не нужны были разговоры с подчинёнными. Я всегда брал то, что хотел. И добивался того, что необходимо.

С Ребеккой же было всё иначе. Она была строптивой, неугомонной и продолжала из раза в раз перечить мне. Я спас её, зная, что мне это аукнется. Спас, потому что не мог допустить её гибели.

Всё моё тело горело из-за последствий применения магии. А ещё от пробудившегося желания, абсолютно неуместного в нынешней ситуации.

Мои размышления прервал мысленный вопрос от Кая:

«Шаян, какого дьявола Ребекка рыдает, выходя из твоего кабинета?!»

Кажется, эта девушка забралась в мысли не только мне. И почему-то от этого мне хотелось что-нибудь разгромить.

«Я не сказал ей ничего плохого,» — ответил я. Мои кулаки сжимались и разжимались сами собой. — «Разрешил ей пойти на бал».

«Это она мне только что сообщила».

Ребекка что, прямой сейчас жаловалась на меня Каю?! Ну это было уже слишком!

«С каких это пор ты стал жилеткой для дамских слёз?» — я знал, что пожалею о сказанных словах. За всё время знакомства с Алакаем я ни разу не видел его таким. Да и сам я никогда не вёл себя подобным образом.

Ответом мне было мрачное и холодное молчание, не сулившее ничего хорошего.

В народе поговаривали, что я в допросах и пытках самый жестокий Ше’ру. Но наш круг знал, что самым опасным и непредсказуемым был Алакай.

«Ещё раз увижу, что она плачет по твоей вине, я не посмотрю на то, что ты выше меня по званию и что ты мой друг,» — предупредил Кай.

Мне эти слова абсолютно не понравились. Не понравился и контекст. А ещё я был в ярости от того, что подобное отношение Кая к Ребекке вызвало у меня приступ ревности.

Эта девушка просто напрочь вцепилась в меня своими коготками.

Я попытался снова сосредоточиться на бумагах, а не возвращаться к Ребекке, Императору или обещанию, данному Дарроку.

Однако спустя время не выдержал и всё же поинтересовался у Кая подробностями о Ребекке.

«Ты узнал, почему она плакала?»

Ответ прилетел по ментальной связи не сразу.

«Ты разрешил идти ей на бал в тунике. Ребекка считает, что в ней она в статусе прислуги. Поэтому расстроилась».

Я нахмурился.

Бабские проблемы! Мне эта причина казалась сущей ерундой рядом с более важными вопросами.

«Было бы из-за чего».

К тому же я сам выбирал эту тунику для несносной девицы. И мне она очень даже нравилась. Особенно тем, что прикрывала части тела Ребекки так, чтобы на неё не облизывалась добрая половина академии.

«Прости, Шаян, но тебя отвратительный вкус в одежде. И лучше бы ты разрешил ей идти на бал в её кожаной форме».

Ещё чего! Чтобы весь Лармар глазел на неё, кушая свои закуски!

Я разорвал лист бумаги, отшвырнув его остатки в стену.

«Мои решения касательно моих учениц не обсуждаются».

«Знаешь, что, Шаян? Правильно Даррок говорил: ты разберись в том, на каких правах тут Ребекка,» — Алакай решил дать совет, который его не просили. — «И сообщи нам. А то пока мы гадаем какие касаемо неё у тебя намерения, можно и дров наломать».

Из моего горла вырвалось неконтролируемое рычание.

«И с каких это пор вы из Ше’ру превратились в кучку сплетниц?»

«С тех пор, как в Лармар заявился весь отряд и видел Ребекку возле купальни. И поверь, ты ещё должен быть рад, что я обговариваю подобное с тобой. Потому что, судя по тому, что тогда творилось в их мыслях, девушка вызвала у наших довольно большой интерес. Особенно у Гаяра».