Пламя возмездия

– Если ты не веришь мне, Майкл, то посмотри в мои глаза, Майкл. И ты поймешь, что они не могут лгать тебе.

От удивления Майкл не мог произнести ни слова – на него смотрела красивая и молодая женщина. Из-за чепца он не мог видеть ее волос, разве что небольшую темную прядку, но ее лицо в обрамлении белых крыльев чепца было идеальной овальной формы: у нее был полный рот, маленький прямой носик и слегка выступавшие скулы. Это было красивое лицо, хоть и отмеченное печатью аскетизма. Ее темные глаза окружала бахрома пышных, темных ресниц. Огонь страсти, пылавший в них сейчас, явно имел под собой религиозную почву, но в других обстоятельствах эта страсть могла иметь и иное происхождение.

– Я думал, что вы… что вы пожилая женщина, – прошептал пораженный Майкл.

– Не ты один так думал. Мне было двенадцать лет, когда я пришла сюда. А когда меня посетило видение, касавшееся Мендоза – одиннадцать. Именно его я описала тогда твоей матери.

– Одиннадцать? Невероятно! Это… это невозможно! Как могли вы, тогда еще совсем ребенок, разобраться в этом, все описать, послать письмо в город, находящийся от вас за тысячи миль?

– Именно это я и пытаюсь тебе объяснить, – нетерпеливо перебила его Магдалина. Она не сводила с него своих темных, как ночь, глаз. – Я всего лишь посредник, Майкл. Господь наш использует меня по воле Его. Я ничего в этой истории не поняла тогда, да и теперь понимаю не на много больше.

Он хотел что-то сказать, но где-то ударил колокол и он не успел. Монахиня в ту же секунду задула свечу и опустила покрывало на лицо.

– Сейчас ты должен идти, – прозвучал во тьме ее голос. – Дверь как раз позади тебя. Когда выйдешь в патио, увидишь другую – она выходит прямо на дорогу. Я упомяну твою заблудшую душу в своих молитвах, друг мой. Господь наш не оставит тебя, не печалься.

Он услышал, как она отпирала дверь, потом она закрылась за ней и все стихло.

Майкл понял, что остался один в этой маленькой душной келье. Он встал и, повернувшись, без труда нашел в темноте ручку двери. Дверь легко открылась, и он вышел в ослепивший его солнечный свет, в запущенный патио. Какое-то время Майкл ничего не видел, кроме резавшего его глаза солнечного света. Дверь, о которой говорила сестра Магдалина была здесь же, и Майкл шагнул к ней и вскоре уже снова шагал по той же самой дороге, по которой пришел сюда из Сан-Хуана. Он опять пребывал в реальном мире, так и не получив ответа ни на один из мучивших его вопросов.

Когда он добрался до города, на Сан-Хуан уже спускались короткие южные сумерки. Майкл устал, ему нестерпимо хотелось пить, он был голоден. Но, проходя по Калле Форталеза, он решил остановиться и еще раз взглянуть на банк.

Улица была пустынной, прохожих, совершавших в этот час традиционный вечерний променад, оставшийся одним из воспоминаний его детства, проведенного в Кордове, не было. Он отнес это на счет бомбардировки Сан-Хуана американцами. Видимо, жители города еще не сумели придти в себя после него. Эта тишина на безлюдной улице казалась Майклу зловещей. Вдруг его внимание привлекло движение – Майкл быстро отошел в тень и увидел, как из дверей банка вышли двое мужчин. Оба не уходили, а остановились невдалеке у дверей банка и продолжали разговор. Узнать одного из них не составляло труда – это был Джадсон Хьюз, капитан «Сюзанны Стар», но второй был Майклу незнаком.

Этот незнакомец был маленького роста, в нем было что-то от грызуна. Скорее всего, это был Фернандо Люс, управляющий здешним филиалом банка. Один из пуэрториканских осведомителей Лилы; человек, изготовивший карту для Майкла и известный под псевдонимом «Роза» так описывал этого Люса: «…крыса, но не из отважных, а из тех, которые обычно отсиживаются в норах». Майкл не знал, насколько объективной была эта характеристика, но полагал, что очень скоро составит себе представление об этом человеке сам.

Хьюз что-то говорил ему, беспрестанно тыча пальцем в его грудь, Люс же с безразличным видом слушал. Тон, каким капитан говорил с Люсом, был весьма фамильярным, это вызывало недоумение. Ведь если «Сюзанна Стар» была собственностью Мендоза, банкир, несомненно, находился куда выше капитана на иерархической лестнице. А здесь все выглядело наоборот. Хьюз, похоже, отдавал этому человеку приказания, причем делал это в довольно резкой форме. Майкл принял этот факт к сведению, решив, что им может быть придется воспользоваться в своих интересах.

Вскоре капитан распрощался и поспешил в направлении порта, а его собеседник, посмотрев ему вслед, вернулся в банк. Было уже довольно темно, на небе высыпали звезды, и взошла полная луна. Проходили минуты, но Майкл не покидал свою засаду до тех пор, пока в одном из окон первого этажа не зажегся свет. Лишь тогда ирландец, удовлетворенно кивнув, направился в гостиницу.

Бриггс потрудился на славу – Майкл был приятно удивлен, обнаружив дожидавшийся его таз с горячей водой и большой стакан грога, куда его слуга явно перелил рома.