Пламя зимы

На мгновение, без всякой связи с Эдной, я растерялась, а затем вспомнила, как во время первого посещения Одрис сказала, что было много вещей, которым она никогда не училась, и что ее тетка гордилась тем, что управляет Джернейвом. Она остерегала меня задевать гордость Эдны – иметь таковую служанке странно, но Одрис никогда не делала больших различий между простыми людьми и людьми благородного происхождения. И когда я подумала о тех переменах, которые произошли с Эдной за время ее службы у меня, поняла, что Одрис права. Несмотря на свое прошлое, Эдна очень гордилась своим положением. Вероятно, ей приятнее терпеть опасности и лишения, чем погрузиться во что-либо неважное или не находящее признания в Джер-нейве.

– Тогда я буду весьма рада взять тебя с собой, – сказала я Эдне, взяв ее руку и вспоминая, как она, заботясь обо мне, осмелилась вызвать гнев королевы. – И благодарю тебя, – добавила я.

Я ничуть не ошиблась в своих суждениях о сэре Джеральде. Он был в восторге, увидев меня, когда я приехала в Виз. Сэр Джеральд не имел никаких возражений, чтобы отправиться воевать за короля Стефана, откровенно сказав, что этим скорее заслужит его прощение и что он устал прятаться и жить почти как заключенный. Не желал сэр Джеральд и быть предводителем. Он не оскорбился, а скорее почувствовал облегчение, когда я рассказала ему о людях, которые прибудут из Нортумбрии, и что ему нужно будет командовать только войсками Камбрии.

К моему удивлению, у нас собрался отряд в сотню человек, и заняло это меньше месяца. Оружейники Кесвика едва успели подогнать вооружение Магнуса к сэру Джеральду, как отряд был уже готов. Это была самая пора для сбора людей: время принимать ягнят давно закончилось, тяжелые работы на пахоте и посадках проведены, первый укос завершен. Урожай снимать еще через два месяца, а дети и женщины смогут поухаживать за посевами в полях и провести второй, менее обильный укос в августе. Даже для тех, у кого свои фермы, деньги, полученные в уплату за военный поход, будут чистой прибылью, и нет необходимости компенсировать потери из-за их отсутствия на ферме. А один человек помоложе, ничего не имеющий и беззаботный, усмехнувшись мне, сказал, что если уж нужно сходить в поход по дальним странам, то лето – куда более подходящее время, чем зима.

Мы явились в Рипон, где было договорено встретиться с отрядом, который соберет Хью, в конце второй недели августа, и нортумбрийцы были уже недалеко. Они пришли на второй день третьей недели, и, когда я увидала большую рыжую лошадь Хью, я не знала, плакать мне или смеяться. Я ужасно боялась за него, но Хью был таким сильным и таким мудрым, что, несмотря на страх, мой дух поднялся. Он приветствовал меня улыбкой, крепко обнял и сообщил, что Одрис опять удивила его и, пока он собирал людей, родила девочку. Она назвала дитя Мелюзиной. Ребенок родился сильным, и с Одрис все хорошо. Такое имя меня немного расстроило, и долгие годы я боялась за Мелюзину, но она смогла пережить детские болезни и сейчас здорова и сильна.

Я беспокоилась не только за безопасность Хью, но также о том, что он был гораздо моложе сэра Джеральда. Однако вопрос о руководстве был уже решен. Стоило сэру Джеральду с полчаса поговорить с Хью, и несмотря на разницу в летах, он называл уже его «мой господин» с тем же уважением, какое выказывал папе. Позже сэр Джеральд сказал мне, что Хью имеет навыки настоящего полководца, а не простого рыцаря и разбирается в руководстве армиями так же хорошо, как в руководстве малыми отрядами.

Так и оказалось, поскольку вскоре мы стали армией. С Хью из Нортумбрии пришло чуть больше пятисот человек, у меня была сотня, а двумя днями позже в Кэвуде, к югу от Йорка, к нам присоединились еще пятьсот человек, посланные сэром Вальтером Эспеком. Я не была с армией, когда прибывали новые отряды. Я поскакала в Йорк, чтобы посмотреть, нет ли письма от королевы. Мод решила написать мне через церковь в Йорке, так как новый архиепископ, Вильям, не присутствовал на совете, избранном Матильдой. Это было правильным выбором и по другой причине. Хотя названный отец Хью, архиепископ Тарстен, умер, не в Йорке, а в Клуниакском монастыре в Понтефакте в феврале прошлого года, у Хью по-прежнему оставались добрые друзья среди священнослужителей в Йорке. Новый архиепископ, который при жизни Тарстена был казначеем епархии, знал Хью много лет, и, когда Хью написал ему, архиепископ Вильям согласился принимать посланцев королевы с вестями и наставлениями для нас.