План Атаки

— Есть очень малый шанс, что наши силы специального назначения смогут их вытащить, но забраться так далеко в Сибирь, забрать несколько десятков человек и вытащить их оттуда будет крайне опасно даже для наших лучших парней, — сказал Ричард Венти. — Нам едва хватает времени, чтобы реорганизовать наши силы. Связь все еще не налажена, и все американские подразделения находятся на положении КОМБЕЗ и ОПБЕЗ — не отправляя и не принимая никаких сведений, ели точно не знают, с кем разговаривают. — Положение КОМБЕЗ (Коммуникационная безопасность) и ОПБЕЗ (Оперативная безопасность) означали, что каждая база была практически отрезана от остального мира — никому не разрешалось входить на базу или покидать ее, а также запрещалось вести внешние незакодированные телефонные или радиопереговоры без предварительного разрешения и под строгим контролем. — Операция Маклэнехэна не предполагала экстренного или запасного плана — просто не было времени, чтобы подключить другие силы. — Он сделал паузу и добавил. — Но, помимо ядерного удара, сэр, я полагаю, операция Маклэнехэна это лучшее, что мы имеем.

— Так откуда Грызлов, черт его подери, узнал о плане Маклэнехэна?

— Он догадался, господин президент, — сказал Базик. — Он блефует, все проклятые самолеты Маклэнехэна идут в тридцати метрах над землей — никакой российский спутник не может их обнаружить. Он заговаривает вам зубы.

— Грызлов умен, приходится признать, — сказал Роберт Гофф. — Он тоже бомбардировщик, как и Маклэнехэн. И он достаточно умен, чтобы разгадать следующий шаг Маклэнехэна.

Торн кивнул, повернулся к другой камере и спросил:

— Морин? Соображения?

— Господин президент, я не знаю подробностей плана Маклэнехэна, — начала госсекретарь Морин Хершель. Изначально она направлялась в Вашингтон, но в интересах безопасности отправилась в Атланту, штат Джорджия, в Объединенный Стратегический разведывательный оперативный центр, созданный там перед Олимпиадой 1996 года. Центр в Атланте представлял собой единый центр связи и управления на федеральном и местном уровнях, принимавший сведения от ЦРУ, ФБР, Госдепартамента, Пентагона и других служб в целях наиболее эффективного противодействия предполагаемым террористам. После Олимпиады центр был переименован в Федеральный объект программы сохранности правительства и участвовал в нескольких учениях по эвакуации правительства в кризисных ситуациях. Но это был первый раз, когда объект использовался по назначению — для работы эвакуированного из Вашингтона госдепартамента, впервые с войны 1812 года.

— Но я верю в его способность планировать и выполнять задачи в условиях ограниченных ресурсов, быстро, эффективно и смертоносно. Я доверила бы ему свою жизнь. — Президент быстро обдумал это заявление. Она говорила так, потому что была в этом уверена. А уверена она была потому, что находилась с Маклэнехэном в очень близких отношениях.

— С другой стороны, я не верю в Анатолия Грызлова, — продолжила Хершель. — Он управляет правительством при помощи страза и военными при помощи слепой, почти мифической верности — определение, большее похожее на военную диктатуру, подобную режиму Саддама Хусейна в Ираке или Ким Чен Ира в Северной Корее. Россия Грызлова, вероятно, как и эти два режима, будет уничтожена и опозорена[96]. К сожалению, как и в случае двух вышеупомянутых режимов, диктатор, вероятно, попытается уничтожить большую часть своих противников в конце, не думая о судьбах ни в чем ни повинных людей, в том числе собственного населения. — Она сделала паузу, а затем подытожила: — Я рекомендую вам продолжить исполнение своего плана, господин президент. Торговаться с Грызловым будет абсолютно проигрышным решением.

— Лестер?

— Я очень не хочу этого говорить, господин президент, но этот русский засранец взял вас за яйца, — сказал вице-президент Базик. — Если вы позволите Маклэнехэну продолжать выполнение задачи, он может обвинить вас в эскалации конфликта вместо переговоров. Если вы согласитесь с его требованиями, вы сунете голову Маклэнехэна в петлю, а этот урод сможет снова атаковать нас со стороны, в которой мы слепы и глухи. Это, сэр, ситуация «куда ни кинь, всюду задница». — Он вздохнул и добавил: — Я советую вам позволить Маклэнехэну продолжать. У нас остаются морские носители ядерного оружия. Если Грызлов нанесет новый удар, он подпишет себе смертный приговор. На этот раз я рекомендую вам объявить полную боевую готовность — если мы увидим новые ракеты, идущие на нас, мы разнесем Москву и каждую военную базу в пределах досягаемости на атомы.

Томас Торн отвернулся от камеры и уставился на дверь своего кабинета. Он терпеть не мог принимать решения в одиночестве, ему всегда нужно было переговорить с Гоффом, Венти или женой, чтобы окончательно определиться во мнении. Несмотря на то, что он мог удаленно общаться с кем угодно, он ощущал себя в полной изоляции.

Он повернулся к мониторам. Гофф выглядел сердитым, Венти — как никогда спокойным и невозмутимым, Морин Хершель была решительна и агрессивна.