План Атаки

Адмирал Честер Нимиц приказал начать строительство аэродрома на Симии в 1943 для обеспечения налетов на японские позиции на островах Адак и Кыска. Симия была выбрана для его размещения потому, что была относительно более равнинной и не настолько подверженной туманам, как другие Алеутские острова. К 1945 на Симии дислоцировалось более тысячи солдат, матросов и летчиков, а также истребители Р-51 и бомбардировщики В-24. Огромное значение это базы как гаранта безопасности северных рубежей Америки резко контрастировало с уровнем боевого духа контингента, годами жившего в условиях суровой изоляции, нехватки ресурсов, наиболее тяжелых бытовых условий из всех американских баз, отсутствия перспектив и тяжелой депрессии. Это была, без сомнения, американская версия советского ГулАГ-а.

После окончания Корейской войны значения Симии непрерывно падало, так как важную работу по контролю арктического неба на предмет воздушных угроз взяли на себя радары и спутники слежения. В конце Холодной войны, когда российская угроза была полностью устранена, база ВВС была законсервирована. На ней осталась только горстка гражданских специалистов для обслуживания крупной станции слежения за баллистическими ракетами «Кобра Дэйн», известной как «Большая Элис» и другими средствами разведки. Остров стал также крупнейшей свалкой для всех Алеутских островов, так как даже самое дорогостоящее оборудование было намного легче бросить здесь, чем тащить обратно в Штаты. Симия снова приобрела прозвище «Скала».

Но с приходом к власти Томаса Торна и принятием программы «Крепость «Америка» — сворачивания зарубежных операций и построение массированной обороны Североамериканского континента — Симия, находящаяся в полутора тысячах километров к западу от Анкориджа на западной оконечности Алеутской гряды — была снова обжита и стала более важной, чем когда-либо. Всегда имевшая важное значение как запасной аэродром для аварийных посадок гражданских самолетов трансполярных и тихоокеанских маршрутов, а также военных самолетов, авиабаза ВВС Ирексон приобрела статус полноценной авиабазы, получив XBR, то есть дальний радар Х-диапазона Аэрокосмического оборонного командования, а также станцию связи системы воздушного перехвата, обеспечивавшую сверхточное сопровождение противоракет наземного базирования, размещающихся в шахтах на Аляске и в Северной Дакоте.

Авиабаза Ирексон находилась в разгаре модернизации и нового строительства. Почти две тысячи мужчин и женщин размещались в современных бетонных сооружениях, соединенных подземными ходами и работавших в комфортабельных, хотя и подземных, лабораториях, кабинетах, залах и других сооружениях. Взлетно-посадочная полоса теперь могла принимать любые самолеты до пятисот тонн брутто веса, которые могли, при наличии соответствующего оборудования, приниматься при любой погоде, включая типичные для этих мест внезапные заряды ураганного ветра, которые на Симии были столь же обычны, как и песцы, холод и чувство одиночества. Каждый прибывавший самолет размещался в отдельном ангаре с системой обогрева — зачастую, это были лучшие условия, чем на его «родной» базе.

Помимо рабочих и инженеров, работающих над новой системой ПРО, Симия стала домом для многих других правительственных и военных организаций и подразделений — в частности, для Воздушной Боевой Группы. Это был не первый раз, когда они располагались здесь: 111-е бомбардировочное авиакрыло Ребекки Фёрнесс, из которого происходили все В-1 Воздушной Боевой Группы, уже размещались здесь во время Войны за Воссоединение, чтобы предотвратить ядерную войну на Корейском полуострове. Стратегическое положение Симии для операций против России, Китая и всего Дальнего Востоке, особенно сейчас, когда все базы в Корее и Японии были закрыты для американских вооруженных сил — делало маленький остров отправной точкой для любой военной операции в северной части Тихого океана.

Хэл решил не идти в помещение дежурных сил через туннель, и двинулся поверху — и почти сразу же пожалел об этом. Хотя ранней весной[74] ночи здесь были довольно короткими, смена времени суток означала здесь непредсказуемые смены погоды. За несколько минут ходьбы до помещения дежурных сил, Хэл испытал почти все возможные перемены: холод и метущий почти горизонтально снег за пару минут сменился ледяным дождем, а через еще пару минут прояснилось. А еще через минуту ему едва не пришлось схватиться за фонарный столб, чтобы не быть сбитым с ног порывом ветра.

В этом было одно утешение: Хэл смог увидеть редкий на Алеутских островах восход, первый за то время, как он находился здесь. Золотой свет осветил близлежащие острова, а море из темной бездны стало почти невероятно кристально-голубым. Он почти перестал дышать от изумления — пока еще один порыв ледяного ветра не заставил его сосредоточиться на более приземленных вопросах.