План б (ЛП)

— Интернет, Кайл, — огрызнулась она. Она разжала руки, чтобы освободить ладони для очередного исполнения воинственного джазового жеста. Я не помню, чтобы она так демонстративно разговаривала, но она не ненавидела меня до глубины души, когда я видел её в последний раз, так что, возможно, в этом и есть разница. — Интернет, — повторяет она. — Я знаю, что это не то место, с которым ты знаком, но здесь люди общаются друг с другом и публикуют объявления о таких вещах, как вечеринки. Они находят старых друзей или планируют встретиться, чтобы выпить или сходить в кино.

— В следующий раз, когда я тебя обрюхачу, я заведу аккаунт в Instagram, чтобы ты могла найти меня, не появляясь без предупреждения, притворяясь моей невестой.

— Иди к черту.

— У тебя настоящая проблема с отношением.

— То же самое.

— Ты всегда споришь с уровнем зрелости ребёнка? Господи.

— Я не знаю. Ты всегда придурок? — отвечает она.

— Как много ты сказал Уайатту и моей сестре?

— Почти ничего. Я был образцом благоразумия. Кстати, не за что.

Я фыркнул, и она продолжила.

— Я упомянула, что мы познакомились в Бостоне.

— Что ещё?

— Больше ничего, параноидальный урод. Кстати, твой кузен, похоже, считает меня проституткой. Твоя семья кажется замечательной.

Я припарковал машину и выключил зажигание, повернув голову, чтобы поймать взгляд Дейзи.

— Что, черт возьми, он сказал тебе, что подразумевает, что он считает тебя проституткой?

— Он спросил, сколько ты мне платишь.

Я ругаюсь себе под нос и выхожу из машины, захлопывая дверь сильнее, чем нужно, прежде чем обойти и открыть дверь Дейзи. Я беру её за руку на каком-то дурацком рефлексе, с чем она явно не согласна, потому что вырывает свою руку из моей хватки всего через две секунды. Я продолжаю идти к лифтам, и она следует за мной, что очень хорошо, потому что я не в настроении гоняться за ней по парковке моего здания.

Пока мы ехали вверх, никто из нас не разговаривал. Дейзи скрестила руки и нервно стучит носком каблука по полу, и при этом её нога проглядывает сквозь разрез платья. Мой взгляд притягивается к обнажённой коже и опускается к её каблукам.

Они слишком высокие. Шпильки. В них она, скорее всего, сломает лодыжку, и они делают непристойным даже намек на её ногу. Единственное подходящее место для такой обуви — пол в спальне.

— Они новые?

— Что? — Она смотрит на меня так, как будто я задал вопрос ни с того ни с сего. — Что новое?

— Твои туфли.

— А твои туфли новые?

— Нет. — Не могу поверить, что мы сейчас спорим об обуви, черт возьми.

— Ну, и мои тоже.

Мы выходим из лифта, и я отпираю дверь своей квартиры. Дейзи проскальзывает мимо и снимает туфли на каблуках, глядя на меня при этом. Первая громко стучит о мой деревянный пол, когда падает с её ноги. Вторая стучит громче, потому что делает небольшое сальто, когда Дейзи снимает её с ноги, и туфля бьётся об пол, пока не ударяется о плинтус и не останавливается.

Когда я поднимаю глаза, она уже ушла.

Я слышу, как в ванной течет вода, иду на звук и вижу, что она стоит перед раковиной и чистит зубы.

— Что ты делаешь?

— Чищу зубы. Я пользуюсь твоей зубной щеткой. Я не думала, что ты будешь возражать, ведь ты уже заразил меня своей ДНК.

Я придвигаюсь к ней сзади, чтобы наблюдать за ней в зеркало.

— Что ты делаешь? — спрашивает она с полным ртом зубной пасты, хмурясь на мое отражение. Это справедливый вопрос. Что, черт возьми, я делаю?

— Наблюдаю за тобой.

— Ладно, гаденыш. — Она выплевывает зубную пасту и споласкивает рот. Когда она выпрямляется, она игнорирует меня, вместо этого хмурится на собственное отражение, прежде чем наклониться к зеркалу и провести пальцем под глазом.

Когда она снова выпрямляется, я придвигаюсь ближе и провожу кончиком пальца по её обнажённому затылку. Она замирает, глядя на меня в зеркало. её волосы были распущены, когда мы познакомились, и я хочу, чтобы они были распущены сейчас, поэтому я дергаю за аккуратно свернутую копну, ослабляя ее, пока не нахожу шпильки, удерживающие её на месте, и выдергиваю их.

Она ничего не говорит, просто смотрит на меня, пока я бросаю шпильки на тумбу, собираю её волосы и приглаживаю их по левому плечу. Они густые, тяжелые в моих руках, и мне хочется использовать их как вожжи, намотать на кулак, пока она перегибается через стойку и стирает с её лица этот чертов скептический взгляд.

Десять недель.

Десять долгих недель с тех пор, как я видел её в последний раз.

— Тебе часто бывает плохо?

Она выглядит удивленной вопросом, делает паузу, прежде чем покачать головой.

— Нет, не часто. Как бы единично. Мне везет.

По крайней мере, так. Мысль о том, что она хронически заваливается на унитазы и мусорные баки, — это то, без чего я могу обойтись.