План «Б»: отдамся за корону! (СИ)

В супружеской кроватке он раздвигал чужие ножки, пока Эовин гостила на фазенде дядюшки, и помогала старому маразматику в сборе гульбариев и делании из мышей чучелов. Если же жена была дома, то бравый вояка таранил дев на лоне природы, что было весьма романтишно. А если погода не позволяла, то в каком-нибудь борделе, что тоже не плохо.

Обычно к эльфам мужского полу Фарамир не подкатывал. Потому что уже получил два раза по морде и один раз по яицам. Но такоооое он не имел права пропустить.

«Ой, какой синда премиленький! И как бы подкатить к нему яшки?» — Фарамир раздумывал, как бы ловко и ненавязчиво, а, желательно, с минимум расплясываний затащить эльфа в бордель. В Рохане четвёртые сутки моросило, так что морозить жопу в кустах не хотелось. Так и не придумав ничего нового, король попер напролом дедовским методом.

— Elen sila lumenn omentilmo. Cormamin lindua ele lle!{?}[Звезда осветила час нашей встречи! Мое сердце поет, глядя на вас (эльфск.)] — возник через минуту за плечом «синды» Фарамир и сходу выпалил хорошо заученную фразу, которую он говорил всем эльфийкам.

Саурон, которого Фарамир принял за синду, не проникся. Для него это пошлое приветствие от какого-то небритого мужлана звучало примерно также, как «стол, стул, собака, Эдорас — столица нашей Родины». Тем более дурацкий подкат обломал сауронов план спиздить плохо лежащий пряничек.

До Фарамира доперло, что комплименты не достигли цели, и он сразу зашёл с козырей:

— Не хотите ли отведать вина в компании самого короля?

Саурон, сощурив зенки, пригляделся к наглецу: ну точно! Ублюдский король Рохана Фарамир собственной персоной!

Темный майа охренел. Он-то состроил целый план, как втереться к Фарамиру в доверие, а этот просто так взял и позвал его на вино.

Фарамир, прикупив за соседним прилавком бутылку паленого «Три коня», уверенно повёл своего нового протеже куда-то в темный переулок.

«Все проще, чем я думал!» — подленько хихикая и мысленно потирая от нетерпения ладошки, радовался Саурон.

Но, доперев, куда Фарамир его притащил, сильно удивился. «На блядки, да в восемь утра! А Фарамир-то знает толк в извращениях. Ладно, может бухло и девки поспособствуют удачному и быстрому соглашению», — наивно думал Саурон, рассматривая дизайн помещения, главным элементом которого была огроменная кожаная кровать, а над ней картина с блудницей, сношающейся с конем.

Фарамир бухнулся на ложе, плеснул в кубок винца, второй протянул гостю. Саурон от пойла отказался, припомнив недавнюю лесную попойку.

— И откуда же прилетают такие прелестные аманские птички в нашу серую местность?

— Из Мордора.

Фарамир поперхнулся вином. Саурон продолжил.

— Я к тебе по деловому делу. Тебя я хорошо знаю, а вот мне стоит представится. Мое имя Майрон, правда, с лёгкой подачи одного эльфийского козла, меня называют Сауроном.

— При всем уважении к падшим тёмным властелинам, тебя бы, заинька, я так никогда не назвал.

— Не веришь?

Тут гость взлетел в воздух, раскинул руки и призвал огненную магию, превращаясь багровое око. Фарамира сбило с ног энергией пламени, и он закатился под кровать. А когда выполз как-то совсем не по-геройски пролепетал:

— Че за херня! Саурон — это глаз на башне, это всем известно! Тем более глаз тот взорвался! Я сам видел.

Саурон опустился на пол и закатил все ещё пылающие огнём очи.

— Короч, слушай, если в совсем крупную клетку: уничтожение кольца высвободило хуеву тучу энергии, которая позволила вернуть мне истинный облик.

«И весьма ебабельный, кстати», — вернулся к своей затее Фарамир.

Саурон тем временем уже деловито раскатал на столе карты. Стол был мелкий и шатающийся, явно не для работы, а для сексуальных утех.

— Как видишь, король Фарамир, силы ко мне начинают возвращаться. Это вскоре почувствуют и мои подчинённые. Орки никуда не денутся, очень скоро они размножатся до былых масштабов, а контролировать их могу только я, так что считаю возможным заключить взаимовыгодное соглашение, ты не мешаешь мне восстанавливать страну, я своей волей сдерживаю популяцию в горах, также могу предложить вместе контролировать безопасность торговых путей от разного сброда…

Саурон вещал много и долго, но Фарамир слышал только: «бла-бла-бла-бла-бла-бла», сказанное самым серьёзным тоном из невыразимо прекрасных губ, которым так и хочется присунуть. Фарамир валинорцев никогда не видел, сауроновский облик и мощь его поразили. Да ещё и более, чем прежде, возбудили.

Он с удовольствием наблюдал, как опасно-прекрасный майа изящно опирался на стол обеими руками, как не осознанно красивым жестом заправлял упавшую прядку за острое ушко, и в боевой голове Фарамира уже зрели мыслишки, как бы нагнуть этого красавчика сейчас же на этом самом столе, намотать его золотые космы на кулак, ну или хотяб заткнуть его бурный словарный по… поток своим уже горячим и твёрдым бурушкой.

— Ну, что скажешь? — тем временем спросил весьма довольный своим выступлением Саурон.

Фарамир наклонил голову вправо. Фарамир наклонил голову влево. И, браво покручивая ус, сказал:

— Тебе идут эльдарские тряпки.

— Чтоооо?