План «Барбаросса». Крушение Третьего рейха. 1941–1945

«Г и т л е р. Это ничего не дает. Я войду прямо в Ватикан. Вы думаете, Ватикан меня смущает? Мы все это возьмем. Во-первых, весь дипломатический корпус находится там. Мне это все равно. Этот сброд находится весь там. Мы все это стадо свиней оттуда выставим. Потом мы дадим извинения. Это все не важно.

X е в е л (меняя тон, видимо подделываясь под настроение Гитлера). Мы там найдем документы.

Г и т л е р. А, да, мы заберем документы, обязательно. Измена станет очевидной для всех. Жаль, что здесь нет Риббентропа. Сколько времени ему потребуется, чтобы составить проект директивы для Макензена? [Макензен был германским послом в Италии.]

X е в е л. Это можно будет сделать.

Г и т л е р. Хорошо.

X е в е л. Я это немедленно проверю.

Г и т л е р. Это будет журналистский очерк на двенадцати страницах? Я с вами всегда боюсь этого. Это можно сформулировать в двух-трех строках. Вот что, Йодль. Я тут думал еще кое о чем. Если наши люди на Востоке хотят атаковать завтра или через день – я не знаю, сосредоточились ли уже эти части, – я бы посоветовал разрешить им сделать это. Потому что тогда «Лейбштандарте» еще бы могла принять участие. Потому что им все равно приходится ждать составов. [СС «Лейбштандарте» имела приказ двигаться в Италию, но застряла в России из-за нехватки железнодорожных составов.]

К е й т е л ь. Железнодорожные составы.

Й о д л ь. В этом что-то есть. Будет лучше, если «Лейбштандарте» закрепит свою позицию перед отъездом.

Г и т л е р. Да, это будет хорошо. Потом одну эту дивизию, «Лейбштандарте», можно будет забрать. Они должны двигаться первыми, но могут оставить имущество. Им не надо брать с собой свои танки. Они могут оставить их там, а здесь взять замену. Возьмут здесь «пантеры» и будут прекрасно снаряжены. Это очевидно. К тому времени, как дивизия прибудет, здесь будут для нее танки.

X е в е л. Прошу извинить, что прерываю. Насчет принца Гессенского. Он там стоит все время. Сказать ему, что он не нужен?

Г и т л е р. Хорошо. Я пошлю за ним и немного поговорю с ним.

X е в е л. Он обращается ко всем и хочет знать все.

Г и т л е р. Я бы начал с того, что дал бы ему все прокламации, которые мы здесь собрали. В любом случае они уже опубликованы. Филипп вполне может прочитать их, они не опасные. Но смотрите, не дайте ему того, что не нужно».

Такова была обстановка в штаб-квартире Гитлера. Все время, которое он посвятил кампании на Востоке, не превышает сорока секунд (разговор с Кейтелем и Йодлем, приведенный выше). Но там, на Северном фронте, обстановка становилась такой же угрожающей, как и та, что царила в Италии.

Причиной этого была постоянная ошибка в оценке ситуации, характерная для командиров на местах и, в особенности, для Манштейна. Хотя они признали, что попытка выдавить выступ у Курска провалилась, они все еще были убеждены, что эти бои поглотили большую часть русских танков и что остаток лета можно будет использовать для осуществления ряда тактических «решений», которые выправят линию фронта и закрепят его до начала зимы. Немцы никак не могли уяснить тот факт, что теперь им как более слабой армии придется принимать инициативу русских и летом и зимой, вместо того чтобы, как было до этого правилом, чередовать свои наступательные и оборонительные действия в зависимости от времен года.

Манштейн абсолютно откровенен на этот счет: «Мы надеялись, что в ходе операции «Цитадель» нанесли противнику такие потери, что могли рассчитывать на передышку на этой части фронта, а Южная группа армий [т. е. он сам] решила пока отвести значительную массу танков с этого крыла с целью выправить положение на Донецком участке».

В результате практически все танки были отведены со старой линии фронта вокруг Курского выступа. Большинство частей имело большой некомплект по танкам, который затем еще более увеличился при проведении строгой инспекции, отобравшей все машины, требовавшие ремонта, и отославшей их в ремонтно-восстанови-тельные мастерские в Харькове и Богодухове. Они же были настолько завалены работой, что после 1 августа танки и самоходные орудия пришлось отправлять в Киев даже для небольшого ремонта ходовой части и приборов управления огнем. К тому времени, когда различные танковые дивизии, принимавшие участие в «Цитадели», навели у себя порядок, стало ясно, что изыскать «значительную массу танков» будет очень трудно. Манштейну удалось наскрести некоторые остатки для усиления штаба 3-го танкового корпуса и отправить их на юг, вместе со всей 3-й танковой дивизией – одним из соединений, наименее пострадавших в Курской битве. Но так как предполагалось, что эта группировка, остаток танкового стратегического резерва немцев, в создание которого Гудериан вложил столько энергии всего шесть месяцев тому назад, должна будет нанести два последовательных удара на Донце и на Миусе, было необходимо ее дальнейшее усиление.