План битвы (СИ)

Гена подходит к машине со стороны водителя и действительно о чём-то говорит с Хаблюком, а я стою и хлопаю глазами. Капец. Друга привезла. Знакомиться. Что же не познакомила? Да, быстро она утешилась… Ну что же, может, это и к лучшему. Обязательно к лучшему. Только мне от этой мысли не лучше…

Гена уходит, Хаблюк уезжает, а на место отъехавшего бобика подъезжает точно такой же. Что за чудеса такие. Дверь открывается и из неё выходит старший лейтенант Суходоев собственной персоной. Давно не виделись. Рожа кислая, взгляд потухший, мундир лоснящийся.

— А, Брагин, — говорит он скучным тусклым голосом, чуть сдвигая фуражку со лба на затылок. — Ты-то мне и нужен.

— Слушай, Суходоев, вот смотрю я на тебя и думаю, рядом с тобой, наверное, молоко сразу скисает, а? Не замечал за собой такую суперспособность?

— Давай в машину, — душнит он, не обращая внимания на мои слова. — На допрос поедем.

10. Этот мир придуман не нами…

Серьёзно? Похоже, Печёнкин основательно разъярился, рас послал сюда Суходоева. Неправильная у него реакция.

— А повестка имеется? — интересуюсь я. — Продемонстрируй.

— Повестка нам не потребуется, потому что это будет добровольная явка.

— Чего? Новая интерпретация УПК что ли? Какая добровольная? Ты заболел, многоженец?

— Давай в машину, я тебе сказал! — начинает нервничать Суходоев.

— Не пойму, ты припёрся ко мне, ожидая, что я сам запрыгну к тебе в бобик? Дурак что ли?

— Зарипов! — кричит старлей. — Давай сюда. Назад его пихай, в собачатник.

Ой как больно сейчас будет, но ничего не поделаешь. Придётся биться. Если засунут в бобик, всё, обратно хер вырвешься.

— Фашисты!!! — ору я и резко пинаю Суходоева в пах. — Незаконное задержание! Зарипов к стенке встанешь, сука!

— Ох неслабо я за хлебом выскочил! — раздаётся голос Рыбкина. — Вы чего творите, изверги?!

— Оборотни в погонах! — кричу я. — Звоните в КГБ!

Дядя Гена тут же, без малейших раздумий вбивает свой кряжистый, почти железный рабоче-крестьянский кулак в рожу Зарипову. Тот всхлипывает и отлетает назад, ударившись затылком о борт своей боевой машины. Суходоев тихо воет и опускается в пыль под колёса уазика. Вокруг нас собираются зеваки.

— Так, Суходоев, я тебя задерживаю за попытку похищения советского гражданина! — заявляет Рыбкин. — Граждане, соседи, друзья, не расходимся, мне нужно вас опросить.

— П-при исполнении… — хрипит Суходоев, а Зарипов, наклонившись вперёд молча трясёт головой. — Нап-падение! Сядешь, с-сука. Из органов вылетишь…

— Прошу обратить внимание, угрожает мне, находящемуся при исполнении, участковому! — взывает к народу Рыбкин.

А народ шумит и волнуется. Суходоев и Зарипов, тем временем, заползают в бобик и, включив сирену, уезжают с места событий.

— Взятку вымогали сволочи! — поясняет Гена, — Но ничего, это им не Америка сраная, у нас общество этих… равных возможностей! Правильно я говорю, товарищи? Миру — мир, понимаешь!

Не теряя времени он начинает записывать имена и показания свидетелей, откуда только ручка и бумага взялись… Народ Рыбкина, в основном, чтит, так что не разбегается и участвует в этом опросе.

Я подзываю соседского мальчишку и сую ему рубль.

— Лёшка, держи.

Он радостно хлопает глазами, втягивая вечно висящую зелёную соплю.

— Беги за серый, там на скамейке толстый мужик сидит. Это дядя Вилен. Запомнил? Дядя Вилен. Повтори.

— Дядя Вилен, — послушно повторяет пацан.

— Молодец. Скажи ему, чтобы шёл ко мне домой, потому что я не смогу прийти к нему. Понял? Приведёшь ко мне его.

— Ладно, — кричит Лёшка и убегает.

— Дядя Гена, — говорю я Рыбкину. — Я пойду домой, срочно позвонить надо. Ты забегай потом, лады?

— Лады, давай. Я только не сейчас, попозже забегу, а то там гости, сам понимаешь… Ещё хлеб купить…

Понимаю.

— Дядь Ген, спасибо!

— А? Да ладно, чё ты, Суходоев этот давно нарывался.

Нарывался, это точно, да только всё совсем невесело. Вот же козёл этот Печёнкин, закусил удила. Лучше бы он коньяк халявный закусывал… Мда… Снимаю трубку и звоню Платонычу. Хоть бы на месте был, а то он может и в область уехать, хозяйство-то у него ого-го.

На моё счастье он оказывается на месте. Я объясняю ситуацию и прошу связаться с Ефимом. Сам ему звонить не рискую, чтобы всё дело не испортить, Ефим товарищ непростой, к нему подход нужно иметь. Тут же набираю Куренкова и тоже рассказываю, что произошло. Он матерится на чём свет стоит.

— Бл*дь! Егор! Вот твоя самодеятельность е**чая!

Приходится ему рассказывать и про наезд Корнея, а я ведь не хотел, чтобы он был в курсе ситуации. Блин… Ну, а что делать? Если меня закроют, а шанс на это очень большой, придётся на стрелку ехать Куренкову. Он только корки свои покажет и проблема будет разрешена, конфликт исчерпан. Наверное. Другое дело, что ему тоже не с руки святить свою связь с этим объектом.

В общем, он матерится ещё больше.

— Роман Александрович, я вас информирую на случай, если сам не смогу поехать. Если что, Печёнкина можно попробовать прихватить на ЛВЗ через людей Парашютиста, но он там наверное сейчас подчищает как раз.