Читаем План D накануне полностью

Не хотели этого, оттягивая до последнего, но всё-таки пришлось её пересечь. Из Пенсильвании шагнуть в Мэриленд — всё равно что из одного леса в другой, из толпы призраков переселенцев, которые собирались сплотиться и быть примером для всего христианского мира, в толпу призраков переселенцев, которые склонны наказывать за незаконное пересечение границы даже скот. Тут же раздался свист, или что-то заглушало странную сирену, например, борьба между ответственным за её включение и тем, кто не хочет себя выдавать, открывать себе доступ к тому, что кто-то другой думает о реальности. Они остановились, он обошёл кресло и попытался поймать его взгляд; безуспешно. Вскоре из-за вросшего в землю валуна, под которым просто не могли не собираться индейцы, просто не мог не расти мох, образуя, разумеется, извивы и грани рунического письма скандинавов, из-за осколка чего-то изначального, в котором содержалось материала на пять-шесть идолов, на три-четыре ступени алтаря, вышли двое мистеров с дипломатами, в коричневых кожаных перчатках и кремовых шляпах с шёлковыми лентами. Один держал перед собой незажжённую масляную лампу, а ведь действительно, уже смеркалось. Сирена смолкла, они никак не показали, что причастны. Их работа, по сути дела, была не сложнее устройства производственной функции обычного американского домохозяйства — вручить анкету тому, кто пересёк линию, и проследить, чтобы тот её заполнил, желательно не спустя рукава — вне осознания, что этим списком вопросов всё сказано. Один из серых прямоугольников оказался собранным походным столиком, второй — комплектом из двух стульев с ножками, которые не тонули в земле. Он попытался узнать, собирается ли Л.К. участвовать в анкетировании, но тот не проявлял признаков почти ничего, хотя глаза оставались открытыми. В свете лампы он приступил к просмотру, предварительному переводу и выстраиванию в соответствии с полученным смыслом своего отношения к предмету, обозначенному в пункте, потом выработке ответа, потом переводу ответа, потом изучению, как сочетание будет звучать вместе, и, при необходимости, корректировке; он работал медленно, но тщательно, давно уже привыкнув с уважением относиться к виражам действенных нарративов других стран, иногда они напоминали авангардное течение без манифеста, а иногда — продажу определённого действия ещё до того, как ты решишь, хочешь ли это видеть, но чаще всего являлись просто грандпроблемой самой в себе, существующей, но ни на что особенно не влияющей.

Кризис историчности Старого света: корнуоллские волны давно ничего не прибивали к берегу.

Деморализующие планы пилигримов: здесь исполняются даже зимой.

Архаичные взаимоотношения: толковать чужие химеры и предвкушения.

Принцип диктатуры большинства: прекрасно иллюстрирован расколотым сердцем.

Высокий модернизм пуритан: имеется пример и из собственной практики.

Директора школ побеждают церковных сепаратистов: только не говорите, что словом Божьим.

Улыбка в церкви есть усмешка: усмешка в цирке не столь абстрактна.

Единообразие: насаждение: кто-то за этим стоит. Могу выяснить кто, за преференции.

Практики религиозного принуждения: это через них вы пришли к президенту?

Докричаться через океан: если попасть в коридор, то можно.

Доступ к правосудию короны: нужна бумажная корона и деревянный молоток.

Лунный свет: на радужках безработных.

Вечера в Париже и Версале: там, кажется два часа разница во времени?

Отсутствие подчинённости нации: мостовая на дне моря.

Вот эта линия: да как будто карету занесло.

Симплока идеологий в Декларации независимости: захотелось гуляша из телятины.

Влияние мертвецов на происходящее сейчас: Федр, Парацельс, Христос, а, понял, Джордж Вашингтон.

Что будет, если закрыть почту: вряд ли вы представляете себе, что. А вот я представляю.

Бег: будет ассоциироваться с именем изобретателя эффективного на месте.

Равенство рас?: ради Бога!

Равенство? Рас?: реальная жизнь проходит мимо многих.

Коробочки хлопка: возгласы победы запутались в них.

К югу через юго-восток: это вы намекаете, что скоро всех ожидает резкий поворот?

Строительство улиц: советую сразу предусмотреть отверстия для центрального отопления.

Критическая дистанция: дебаты: аты-баты.

Ассоциативное голосование: входи, Джон, нет, Эбенезер, ты пока подожди.

Вид из-под колеса поезда: на прерию.

Фискальные узы: участвуют пять статистов и десять реконструкторов.

Ваша заветная мечта: касается земной орбиты.

Демо: демоны.


— Comme vous le comprenez, le tribunal a besoin de tout savoir dans l’ordre, Abraham a donné naissance à Isaac, et ainsi de suite [448], — Неубау решил обставить всё как допрос, он внимательно смотрел на Л.К., но ему было безразлично всё, кроме калейдоскопа, стремящегося в смене всё более усиливающихся сочетаний к чему-то такому, что никогда ещё не встречалось вместе.

— С дарами Ардиса, сына Гига, предназначенными ассирийскому царю Ашшурбанапалу, в 652-м году до нашей эры они и затесались и впервые попали в поле зрения.

— Vous, apparemment, êtes toujours à propos de vous, mais il serait temps pour notre [449].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Год Дракона
Год Дракона

«Год Дракона» Вадима Давыдова – интригующий сплав политического памфлета с элементами фантастики и детектива, и любовного романа, не оставляющий никого равнодушным. Гневные инвективы героев и автора способны вызвать нешуточные споры и спровоцировать все мыслимые обвинения, кроме одного – обвинения в неискренности. Очередная «альтернатива»? Нет, не только! Обнаженный нерв повествования, страстные диалоги и стремительно разворачивающаяся развязка со счастливым – или почти счастливым – финалом не дадут скучать, заставят ненавидеть – и любить. Да-да, вы не ослышались. «Год Дракона» – книга о Любви. А Любовь, если она настоящая, всегда похожа на Сказку.

Андрей Грязнов , Вадим Давыдов , Валентина Михайловна Пахомова , Ли Леви , Мария Нил , Юлия Радошкевич

Фантастика / Детективы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Научная Фантастика / Современная проза