План игры

– А чего тут говорить? Просто следуй моим подсказкам, и все будет в лучшем виде.

Федор сунул пистолет за пояс, прикрыл полами вытащенной из штанов рубахи и вышел из кабинета.

У дверей толпилась группа из десяти человек разного роста и телосложения. Гражданская помятая одежда, усталые лица – точь-в-точь новобранцы в военкомате. Среди них особо выделялся один. Широченный в плечах, он на две головы возвышался над остальными и свысока смотрел на Федора крохотными глазками.

– Это ты так орал? – спросил он неподходящим для таких габаритов тонким, почти что девичьим голосом.

– Ну я, – кивнул Федор.

– А чего так?

– Да, понимаешь, там шприцы длиною с ладонь, а я с детства уколов боюсь. Вы пока туда не заходите, там лаборант пол моет: вырвало меня со страху. Он позовет, когда можно будет.

От «процедурной» лабораторию отделяла сеть запутанных переходов с этажа на этаж и от корпуса к корпусу. Без чужой помощи Федор вряд ли бы смог быстро найти дорогу. Следуя подсказкам Богомолова, он двигался как по навигатору, точно зная, когда и куда повернуть.

Почти в самом конце маршрута противно завыли скрытые под потолком динамики сирен. На стенах замигали красные огни тревожной сигнализации. Чуть позже вдалеке послышался едва различимый на таком расстоянии сухой треск автоматной стрельбы.

– Кажется, у нас гости, – раздался в голове Федора взволнованный голос Богомолова. На него это было не похоже: до этой минуты он в любой ситуации говорил с легкой ленцой, как будто делал одолжение. – Давай-ка ускоримся.

Остаток пути до лаборатории Федор проделал легкой трусцой и остановился возле двери с узким матовым стеклом посередине.

– Открывай! – отрывисто скомандовал Богомолов.

Федор подергал за ручку.

– Заперто.

– Ну так разбей стекло. Всему тебя учить надо, что ли?

Федор хотел было возмутиться, но передумал, решив, что так у «пассажира» проявляется желание побыстрее вернуться в свое тело, и локтем высадил стекло. Осколки со звоном упали на пол с той стороны двери. Стараясь не порезаться об острые, словно зубы дракона, обломки стекла, он осторожно просунул руку внутрь. Нащупал барашек замка, повернул в вертикальное положение. Раздался приглушенный щелчок. Федор вытащил руку и зашипел сквозь зубы. Все-таки не уберегся. На кончике одного из осколков, самого острого и высокого, драгоценными рубинами сверкали капельки крови.

– Выключатель на стене слева, – подсказал Богомолов, когда носитель его сознания вошел в лабораторию.

Федор вытянул руку в сторону, на ощупь отыскал бугорок выключателя. На потолке замигали трубки люминесцентных ламп, а потом внутреннее пространство лаборатории наполнилось холодным белым светом и монотонным, едва различимым на слух, гудением.

– Видишь плавающего в резервуаре человека? Это я. Будем знакомы. А видишь там, чуть в стороне, странную штуковину, очень похожую на опутанного трубками стеклянного снеговика?

– Ну вижу, дальше что?

– Подойди к этому «снеговику», возьми один из шлемов, он похож на сплетенную из разноцветных проводов шапочку с присосками внутри, и натяни на мою голову.

Федор сделал как было велено. Правда, чтобы надеть шлем на Богомолова, пришлось залезть в напоминающий огромную ванну резервуар, почти до краев заполненный мутной молочно-голубой жидкостью.

– Теперь включи «снеговика» вон той красной кнопкой на пульте, а сам встань на круглую площадку рядом с ним. Надвинь закрепленный на штанге подвижный колпак на голову и жди, когда каждый из нас снова станет тем, кем был.

– И все? – Не поверил Федор. – Так просто?

– А ты чего хотел? Танцев с бубном и шаманских камланий? Все, хватит болтать. Хочу быстрее вернуться в свое тело. В гостях, как говорится, хорошо, а дома лучше.

– Можно подумать, мне эта ситуация нравится, – пробормотал Федор, нажимая на кнопку включения. На небольшом экране сбоку от кнопки появились зеленые цифры обратного отсчета. Тридцать секунд. Этого времени с лихвой хватало для завершения подготовки. Федор встал в центр нарисованного посреди круглой площадки белого квадрата. Обхватил руками соединенный со штангой гибким подводом полупрозрачный колпак, плотно надвинул его на голову и закрыл глаза.

Несколько секунд спустя розовый туман застил веки, как будто Орешкин зажмурился и посмотрел на солнце. Он даже почувствовал ласковое прикосновение солнечных лучей, но это, скорее всего, был самообман. Розовая пелена исчезла так же внезапно, как и появилась. Ее сменила черная непроглядная тьма, холод и ощущение невесомости, словно он, неведомо как, оказался в космосе.

Федор открыл глаза и почувствовал, что сходит с ума. Он наконец-то понял, откуда эти странные ощущения прикосновения. Оказывается, он каким-то образом очутился в резервуаре и теперь видел себя со стороны стоящим с надвинутым на голову дурацким колпаком, больше похожим на пластиковый бочонок.

– Получилось!

Игорь Михайлович стянул с головы колпак и слегка подтолкнул вверх, чтобы тот не мешал. Он похлопал себя по рукам, груди и по бедрам, словно не веря, что теперь это тело принадлежит ему и его ни с кем не надо делить.