План игры

Евгений смотрел на темную, зловонную пещеру чужого рта отсутствующим взглядом и даже не поморщился, когда на него потоком хлынула черная, липкая и тягучая жидкость. Она забурлила на его лице, как колдовское варево ведьмы, просачиваясь внутрь сквозь поры кожи, ноздри и глаза.

Евгений повалился набок и с десяток секунд дергался, словно его ударило током, а потом затих. Когда он очнулся, то ничего не помнил из недавних событий. В голове заезженной пластинкой крутилась одна-единственная мысль: «Я пришел сюда за уликой». Он встал с грязного пола, наклонился, схватил труп за подмышки и выволок из хижины.

* * *

Богомолов мог гордиться собой. Мало того что он переместился в новое тело и сохранил себе жизнь, так он еще и внушил реципиенту важную мысль. В каждого изорга вживлялся чип-имплант. С его помощью ученые N.A.T.I.V.E. следили за состоянием организма подопытных и могли не только контролировать происходящие с их телами запрограммированные или же непредвиденные реакции, но и отслеживать местоположение интеллектуальной собственности, коими по праву считались измененные, как между собой называл изоргов научный персонал исследовательского центра.

Об этом он узнал от слившейся с его сознанием частички разума профессора Карташова. Вероятно, та же самая частичка помогла сформировать новый план, который и стал для Игоря Михайловича путеводной звездой. Вынужденная смена оболочки лишила его важного преимущества: невероятных способностей генетически модернизированного человеческого тела. Заполучить их вновь можно было только в одном месте на всей планете.

Игорь Михайлович планировал вернуться на остров Южный, для того и заставил Федяева забрать тело измененного, а сам пока скрылся в тени. Печальный опыт неудачного соседства разных сознаний в одном теле привел к неутешительным выводам. Стремительное старение и, как результат, преждевременная смерть физического носителя произошли из-за того, что он резво взял на себя бразды правления новой оболочкой. Игорь Михайлович не хотел повторять ошибки прошлого, потому и затаился, как паук в ожидании добычи. Вот уж чего-чего, а ждать он умел.

Глава 19. Еще один шанс

Федяев вернулся в Архангельск и первым делом наведался в кабинет начальника.

Владимир Сергеевич услышал стук в дверь. Не отрываясь от чтения оперативной сводки за прошедшие сутки, крикнул:

– Войдите!

– Задание выполнено, – с порога доложил Евгений. Прошел к приставному столу, выдвинул стул и сел, не дожидаясь разрешения начальника.

Шестаков никак не отреагировал. Он привык к подобному поведению подчиненных, искренне считая, что в их непростой работе многое зависит от атмосферы в коллективе. Субординация – вещь необходимая, но она, как, впрочем, и многое другое в человеческих отношениях, хороша в меру. Если всякий раз отвлекаться на уставные обращения к старшему по званию и такие же формализованные ответы – на работу времени не хватит. Много лет назад он сам стал инициатором подобного почти товарищеского отношения между ним и поставленными под его крыло сотрудниками. Те, хоть и не сразу, подхватили начинание и с тех пор общались с ним как с первым среди равных.

Начальник областного отделения ФСБ дочитал сводку, положил бумагу в тощую картонную папку на краю лакированного стола и поднял глаза на Федяева.

– Выглядишь неважно. Докладывай. – Он выслушал подробный рассказ Евгения, основанный как на реально произошедших с тем событиях, так и на умело внушенных Богомоловым мыслях, и задал уточняющий вопрос: – То есть ты считаешь, этот старик и есть наш угонщик? Тебе не кажется это странным?

– Кажется. Для того я и привез тело на экспертизу.

Тем временем в прозекторской Давид Самуилович Шварцман, по прозвищу Шерлок, проводил первичный осмотр только что доставленного трупа. Его помощник Семен Рыбаков торопливо записывал в блокнот надиктованные патроном наблюдения. Молодой спортивного вида парень с копной рыжих волос и щедрой россыпью веснушек на улыбчивом лице старательно водил ручкой по бумаге, зная о привычке начальника скрупулезно перечитывать записи. В кармане Семена лежал включенный диктофон, с которого он потом посредством специальной программы заносил данные в компьютер и передавал готовый отчет о вскрытии и заключение судмедэксперта следователям или напрямую Владимиру Сергеевичу Шестакову, если тот брал дело под личный контроль. Не будешь ведь передавать начальству написанные от руки бумаги. А Давид Самуилович так и делал до недавнего времени.

Шварцману давно перевалило за седьмой десяток, и он терпеть не мог всяких электронных штучек. На дружеские усмешки в его адрес у седого чуть полноватого судмедэксперта с пышными, почти до самого подбородка, бакенбардами был один и тот же ответ:

– Вот исчезнет искричество, и что тогда? Где данные брать будете, когда ваши разлюбезные машины работать перестанут? А бумага-то вот она, всегда под рукой. Ее и при свете свечи прочитать можно. Так что вы делайте, как считаете нужным, а я буду работать по старинке. Не нравится – отправляйте на пенсию. Горевать не буду.