План на первую тысячу лет (СИ)

Эта смертная ничем не походила на горячий котел в пекле. Но отчего-то Хастуру рядом с ней делалось все теплее и теплее.

К остановке подкатил приземистый ярко-красный автомобиль. Стекло у водительского сиденья опустилось, в окне показался смуглый детина, одетый во что-то желто-пятнистое, с толстой золотой цепью на шее.

— Роуз! Роуз, твою мать… Опять со всякой швалью болтаешь! Разве не видишь, у него нет ни гроша?!

Машина не имела ничего общего с «бентли» и, наверное, потому понравилась Хастуру. В отличие от водителя.

— Много ты понимаешь, Луис! — сварливо откликнулась новая знакомая Хастура. — Он, между прочим, демон!

— Алкаш он и нищеброд, — Луис вылез из машины. — Тебе что сказано: иди ищи другого!

— Ой, я наверное, и впрямь пойду, — прошептала Роуз. — Он сегодня злой…

Демон рассмеялся:

— Кто злой? Этот?!

Он с интересом наблюдал, как здоровяк Луис подошел к ним и схватил Роуз за рукав зеленой меховой курточки, в которую она была одета.

— Хватит сидеть, иди работай!

— Она останется здесь, смертный. И ты тоже.

— А тебя-то кто спрашивает… — Луис добавил еще несколько слов на смутно знакомом языке, выдергивая что-то из кармана. Сухой короткий щелчок — и свете фонарей блеснуло длинное лезвие ножа.

Хастур лениво отмахнулся. Луис выпучил глаза, выронил нож, и с грохотом, как пустой шкаф, свалился на асфальт.

Роуз снова завизжала, на это раз от страха, и шарахнулась прочь, — Хастур едва успел поймать ее за тот же самый рукав.

— Он больше не опасен. Останься.

— Так ты в самом деле… в самом деле… дьявол?!

— Нет. Дьявол — мой повелитель. А я — демон. Герцог Ада, — не без гордости добавил он.

Роуз длинно выругалась, и дрожащими руками достала из сумочки новую сигарету:

— Дай закурить, черт…

— Зови меня Хастур, — попросил он, поднося горящий палец к ее сигарете. — Мне так больше нравится.

Она попыталась улыбнуться и посмотрела на него уже почти без страха:

— Ты на бездомного похож, не на демона. И это что у тебя под волосами — лягушка?!

— Жаба, — Хастур погладил любопытную жабью морду, высунувшуюся надо лбом. — Гретой звать. Выдали вместе с этим телом. Не знаю, зачем. Я уже к ней привык…

— Чудной ты, — Роуз уже совсем оправилась от испуга. — Только нам надо сматываться, а то заметят рядом с трупом…

— Не заметят, — Хастур дунул в сторону лежащего сутенера. От тела отделилась серая тень, очень похожая на живого Луиса, но с черными дырами вместо глаз. Труп дернулся и осел в длинную полосу черной пыли, которую быстро размывали по асфальту потоки воды.

— Ступай вниз, — приказал демон тени. Та отчаянно замотала головой, но голос Хастура вдруг наполнился тяжким гулом, будто заговорила сама преисподняя: — ПРОВАЛИВАЙ В АД!

Тень завыла в нечеловеческой тоске и утекла куда-то под дорогу. Роуз завороженно смотрела на пустое место, где только что лежало мертвое тело.

— У тебя есть дом? — уже обычным тоном спросил Хастур.

— А?.. Дом?.. Да, есть.

— Отведи меня к себе.

— А пойдем! — она залихватским жестом кинула ремешок сумочки на плечо и вскочила на ноги. — И знаешь, что, демон? Мне пофигу, есть у тебя деньги или нет. Сегодня я буду любить черта! Бесплатно!

Хастур не торопился объяснять ей тонкости демонической анатомии. В конце концов, та маркитантка сумела решить проблему к их обоюдному удовольствию. Евины дочери вообще очень находчивы, не раз убеждался он. А обладательницы умопомрачительной груди — тем более.

* * *

У Вельзевул слова не расходились с делом. Ее вызов застал Кроули в машине, когда он возвращался домой после чудесного вечера в ресторане с Азирафелем. Аудиенция у княгини была недолгой, но впечатлений демону хватило на много часов вперед.

— Ну почему я?! — восклицал он, стоя в зимнем саду между кадками с фикусами и драценами. Переполнявшие его эмоции требовали немедленного выхода, а привычные ко всему растения были лучшими слушателями. — Почему опять я?! Пусть вылезают и сами учатся! О, конечно, как же мы покинем такую милую, такую уютную преисподнюю! — Кроули рухнул на колени, простер руки к мраморному полу и возопил: — О, владыка Самаэль, ответь: я герцог Ада или нянька для толпы бессмертных придурков, застрявших в Средневековье?!

Крик был исполнен мольбы и трагизма. При его последних отзвуках с патетическим всхлипом заработала система автополива, символизирующая слезы Вселенной. Если бы растения могли, они бы зааплодировали.

Кроули немного постоял на коленях, закрепляя произведенный эффект. Затем, кряхтя, поднялся и заговорил тихо, словно обессилев от отчаяния:

— Ты будешь их наставником, сказала она. Ты проведешь для них мастер-классы, сказала она. Ты покажешь им, как менять направление автомагистралей и повреждать сотовую связь… Но сначала ты прочитаешь им курс всемирной истории за последние шестьсот лет! Проклятие!

Фикусы и драцены сочувственно шелестели листвой. Все-таки Кроули о них заботился, и они, несмотря ни на что, умели быть благодарными.

— Придется идти готовить конспект. Какое счастье, что они хотя бы умеют писать.

Кроули сотворил из пиджака профессорскую мантию и, сдвинув набекрень академическую шапочку, удалился в кабинет для занятий наукой.