План по захвату профессора

К одиннадцати часам утра Нагорный приехал в университет: сегодня проводилось внеочередное заседание кафедры. Баба Галя, как обычно, разглагольствовала с трибуны о качестве отечественного образования в целом и во вверенном ей структурном подразделении в частности. Признаться страшно, но профессор в этот момент не особо внимательно ее слушал. Его больше занимали мысли о вчерашнем происшествии. С чего бы ему так «подфартило» и почему после она сбежала? Ей стало страшно? Стыдно? Неловко? Или виноват он? Может, спугнул ее своим молчанием? Возможно, она решила, что это знак безразличия или отвращения? Или что там у женщин в их светлых головках происходит в те моменты, когда они решают заняться оральным сексом с незнакомым мужчиной? И с незнакомым ли…? Возможно, она его знает. Лицо девушки и ее редкое имя (интересно, оно настоящее?) он раньше не видел-не слышал. Но это ни о чем не говорило: Андрей Евгеньевич не запоминал студентов и аспирантов (кроме особо «отличившихся», но в основном это были парни).

Мариам… Явно что-то библейское. Нагорный достал из кармана телефон и открыл браузер. Имя имело древнееврейское происхождение и действительно было ветхозаветным. С иврита переводится как «горькая» или, по другой версии, «мятежная», «непослушная». «О да, — подумал Нагорный. — Имя ей подходит. Вчерашний «мятеж» меня очень удивил».

— Андрей Евгеньевич, вы зря меня не слушаете, — баба Галя оторвала его от смартфона, как школьника на уроке. — Эта информация актуальна именно для вас: вашу дисциплину включили в программу госэкзамена.

 По какому-то совершенно необъяснимому стечению обстоятельств и согласно законам злого рока предмет, который вел Андрей, вошел в пятый раздел программы — "Практические навыки и умения научно-исследовательской деятельности".

— Раздел предусматривает выполнение обучающимися индивидуального задания, направленного на проверку сформированности практических умений и навыков научно-исследовательской деятельности в результате изучения дисциплин, — баба Галя постучала ручкой по столу, привлекая внимание коллег. — Раньше этот раздел строился только на полевой практике. Теперь по новым требованиям Министерства необходимо добавить вопросы из отдельных дисциплин. Наиболее подходящими я вижу спецкурсы Камиллы Муратовны и Андрея Евгеньевича. Прошу вас составить список вопросов, основанный на лекционном и практическом материале ваших предметов. Крайний срок — среда. Так, я вижу в глазах Андрея Евгеньевича желание возразить. Заранее предупреждаю: это бесполезно. Точнее возразить вы, конечно, можете, но это ни к чему не приведет.

Нагорный, естественно, возразил. И это действительно ни к чему не привело. Все доводы, приведенные заведующей, были логичны и обоснованы. В конечном счете, старушка не виновата, что Андрей ленивый преподаватель и до сих пор работает только из-за того, что не может набраться сил и оборвать эту порочную связь с деканом и даренным им "Remy Martin".

После окончания заседания Андрей подошел к заведующей и решил попытать судьбу еще раз.

— Кажется, мы договаривались, что это будет спецкурс безо всякого спроса с меня?

— Все течет, все меняется, — развела руками Галина Васильевна. — Госстандарт изменился, учебный план, соответственно, тоже. Теперь с нас требуют сделать направление менее теоретизированным и более практико- ориентированным. А твоя дисциплина как раз носит прикладной характер.

Профессор не любил две вещи: сюрпризы и навязанную ответственность.

Ему хватало того, что он уже взвалил себе на плечи, и быть в ответе еще и за уровень подготовки выпускников он не хотел. Мало того, что он соискатель, а не штатный преподаватель, так он еще и ни разу не педагог. Склонности к поучению-научению-нравоучению у него не было, как и потребности в этом.

— Я обещал Леше забегать на факультет на три академических часа в неделю, чтобы в форме легкой, непринужденной беседы рассказать вашим оболтусам о науке этнографии и о том, как она влачит свое жалкое существование в этой стране. Из-за этого я отказался от председательства в Совете и утренней субботней прогулки с моей собакой. Помимо того, что наш договор был нарушен увеличением учебной нагрузки, еще добавились контроль посещения и балльно-рейтинговая система.

Последнее словосочетание было сказано быстро и слилось с союзом "и", отчего приобрело неприличное звучание: ибалльнорейтинговая. Баба Галя поморщилась.

— Не ругайся, ради бога.

— Ругался, ругаюсь, буду ругаться и орать еще начну, — угрожал профессор.

— Теперь я должен натаскивать студентов на госы, как до этого их натаскивали на ЕГЭ? Или, может быть, ассистент, которого я даже в глаза ни разу не видел, будет это делать? Лично я в этом театре абсурда участвовать не хочу.

Заведующая молча выслушала и, уперев руки в боки, подвела итог разговора:

— Срок твоего трудового договора истекает в июне следующего года. Доработай, пожалуйста, а потом можешь устраивать бунт и хлопать дверью…

Последнее слово она произнесла с надрывом, схватившись за ребра под левой грудью. Андрей устало вздохнул.