План соблазнения

Лео и Эбби кивали и улыбались проходящим мимо знакомым, комментировали погоду, болтали о собаках. Но вот они вышли за пределы основной части города, где тропинка сузилась, а кустарники вокруг стали гуще.

Перед глазами Лео, словно вспышка, возникло воспоминание из прошлого: низкорослые эвкалипты, темная вода и старые деревья. Образ стал четче, и Лео приложил все силы, чтобы изгнать его из головы. Он почувствовал на себе взгляд Эбби и через силу заставил себя улыбнуться.

— Напомните мне после, чтобы я никогда не приходил сюда, если мне потребуется побыть в одиночестве, — сказал он.

— Почему? Здесь популярное место для прогулок. И здесь так красиво. — Она посмотрела на сверкающую коричневую водную гладь.

— Да, довольно красиво, — ответил он.

Красоты реки каждый раз глубоко ранили Лео, напоминая о том, что он потерял и какие последствия были после ему уготованы.

Она отвернулась от реки и посмотрела на Лео. Искренняя улыбка играла на ее губах и придавала очарование ее поразительно красивым глазам.

— Я знаю, что вам пришлось выслушивать мои упреки за соблазнение обворожительной Дженнифер Данфорт, которая разрешила Мерфи посетить палату, но я вас благодарю. Вы предложили замечательную идею, и вы здорово общались с Алеком, пока Пенни была без сознания.

— Должно быть, ему очень страшно жить с больной матерью. Я так понимаю, отца он не знает.

Эбби натянула поводок Мерфи, когда пес попытался погоняться за небольшими пестрыми бакланами.

— Я только сегодня познакомилась с Пенни и Алеком, но у меня сложилось впечатление, что муж бросил Пенни, раз она с ребенком оказалась в приюте.

Он засунул руки в карманы, прилагая все усилия, чтобы выглядеть беспечным:

— Домашнее насилие?

— В этом случае — да. Но так бывает не всегда. Иногда женщин бросают на произвол судьбы, и они вынуждены отправляться в приют, чтобы прийти в себя и начать жить заново. — На этот раз Эбби смотрела прямо перед собой, ее губы были мрачно поджаты. — Некоторые мужчины — настоящие ублюдки.

Лео удивился, услышав ее откровенную язвительность. Хотя она отвечала отказом на каждое его предложение, им удалось сработаться, и он замечал, с каким уважением к ней относится Джастин и мужчины-фельдшеры. То есть Эбби нельзя было обвинить в ненависти ко всем мужчинам. И, черт побери, женщина, ненавидящая мужчин, не может так целоваться! Она таяла в его объятиях и целовалась как опытная соблазнительница, которая знает, чего хочет.

— Может быть, у вас сложилось предвзятое мнение из-за работы в приюте? — спросил он.

— Ха!

Ее резкий ответ отразился эхом, и Лео услышал в нем тоску и боль.

Эбби снова заговорила громко и оживленно:

— Вы видели синяки на груди Пенни, и вы заметили, что Алек ведет себя, как родитель, а не ребенок. Бедному малышу пришлось рано повзрослеть. — Взгляд Эбби стал совершенно унылым; она так сильно сжала поводок Мерфи, что побелели костяшки пальцев. — Некоторые мужчины относятся к женщинам и детям как к движимому имуществу, а не к живым существам. Они избавляются от них, когда они им надоедают. Они разрушают судьбы женщин и оставляют детей в ужасных условиях. При этом они словно программируют их на то, чтобы они оказывались в подобных ситуациях снова и снова.

Лео снова захотелось обнять ее и крепко прижать к себе, но он чувствовал — так поступать нельзя. Лео мог поспорить, что ее слова имеют непосредственное отношение к ее судьбе. И именно поэтому она возвела между ним и собой стену отчуждения.

— Эбби, кто вас бросил? — спросил он.

Глава 7

Эбби затаила дыхание, когда воительница, которая на время задремала и оказалась пойманной врасплох, лихорадочно натянула броню и попробовала собраться с мыслями.

«Эбби, кто тебя бросил?»

Его слова обескуражили ее своей безошибочной точностью. Как он догадался? Каким образом понял, что все, что случилось во второй половине сегодняшнего дня, пробудило в ее душе болезненные воспоминания о романе с Грегом и обездоленном детстве?

И все же, несмотря на его догадливость, нет никаких оснований говорить на эту тему. Если Эбби и научилась чему-то в жизни, так это умению пропускать мимо ушей неприятные вещи. Вздернув подбородок, она поджала губы:

— Мы говорим о Пенни и Алеке и о жителях приюта в целом, а не обо мне.

Черные глаза Лео смотрели на нее скептически.

— И все-таки, в этой ситуации вас что-то особенно задевает.

Сердце Эбби екнуло, а с губ сорвалось резкое отрицание:

— Нет, не задевает.

— Вы очень расстроены. Может, вам следует выговориться?

Бесхитростная заботливость и волнение читались на его красивом лице. Эбби одновременно хотела разоткровенничаться и боялась обо всем рассказать Лео.

— Я не расположена говорить с вами по душам.

— Почему бы и нет? — Он одарил ее теплой и чарующе-дружественной улыбкой. — Мне говорили, я очень хороший слушатель.

— Я уверена, так и есть. — Как только слова слетели с ее губ, она о них пожалела.

Лео стиснул зубы, уголки его губ поползли вниз.