План вторжения

Я повел его в отдел вооружений и не сразу, но нашел там то, что мне было нужно. Ножи эти просто великолепны. Преступники обычно пользуются ими, когда им требуется убить кого-то особо зверским способом. Тонкое как игла лезвие длиною в десять дюймов без всякого усилия входит в тело. Когда же оно вонзается до предела, то выбрасывает три узких и острых как бритва отростка, расположенных наподобие пропеллера. Когда нож пытаются вытащить, эти три лезвия выворачивают наружу все внутренности. У него даже на рукоятке имеется специальное кольцо, чтобы можно было посильнее дернуть. Некоторые специалисты по борьбе с применением холодного оружия даже жалуются, что ножи эти якобы очень трудно вытащить из тела, но это скорее всего обычные капризы мастеров.

О боги, — сказал Рейза Торр. — Кого вы собираетесь прикончить?

Я сомневаюсь, что возвращу вам все это, — уклончиво ответил я.

Я тоже очень сомневаюсь в этом, — сказал он.

Однако я решил пропустить мимо ушей несправедливый намек на мою нечестность. Меня целиком поглощали мысли о проведении в жизнь моего плана.

Вернувшись в аэромобиль, я приказал водителю следовать окружным путем к окраине Города Трущоб.

Ночь уже вступила в свои права. Правда, настоящее оживленное вечернее движение транспорта пока еще не началось. В близлежащих городах вернувшиеся с работы люди в эти часы сидят, как правило, за ужином. Однако в Городе Трущоб очень немногие могут похвастать тем, что ежедневно имеют ужин. Хотя население Города Трущоб справедливо считается неимущим, это вовсе не означает, что никто здесь не проявляет активности. Полуразрушенные и на первый взгляд заброшенные дома таят в себе островки кипучей жизни. Эти точечки света, казалось, не только не рассеивали окружающий мрак, но лишь усиливали его. Пятьдесят квадратных миль развалин вытянулись вдоль берегов озера, которое вернее было бы назвать резервуаром с провонявшей стоячей водой. Никому не известно, когда был основан Город Трущоб. Похоже, даже в момент основания он был уже старым. Ходили слухи и даже целые легенды о том, что Ломбар зачастую устраивал здесь поджоги, в надежде раз и навсегда положить конец месту, где он провел свои юные годы. Я лично сомневаюсь в правдивости этих россказней. В разрушительной работе Ломбар был бы наверняка более продуктивным, а кроме того, я прекрасно знал, как он ненавидит трущобы. В один прекрасный день, сказал он мне однажды, все это будет сметено с лица планеты, а население поголовно истреблено. И судя по внешнему виду, город уже давно созрел для подобной меры.

Наконец я разглядел внизу то, что мне требовалось. Это была одна из светлых точек на фоне общего мрака. В таких притонах Города Трущоб обычно собиралась молодежь. Иногда они даже организовывали здесь оркестры, которые, как правило, не выдерживали никакой критики. Тап стоил здесь одну двадцатую кредитки и был отвратительного качества. Вокруг такого места обязательно должны находиться спидвилы.

Я приказал водителю посадить машину в стороне от огней полицейского участка. Площадку подобрали в том месте, которое когда-то могло быть парком. Я заставил водителя выключить все огни, чтобы он не мог видеть, что я делаю. Немного повозившись, я снял с себя мундир и натянул костюм для езды на спидвиле и шлем с затененным стеклом. Я оставил удостоверения и служебные бумаги, а также стандартное оружие сотрудника Аппарата в мундире, прихватив только тройной нож и небольшую пачку фальшивых денег. Водителю я строго наказал сидеть здесь, дожидаясь моего возвращения, и не включать никаких осветительных приборов.

Ступая совершенно бесшумно, я зашагал в том направлении, откуда доносились звуки оркестра. Остановился же я поблизости от ярко освещенной площадки. Там танцевала целая толпа молодежи. Краткая рекогносцировка на местности выявила достаточно мощныйспидвил, поставленный в довольно затененном месте. Я тут же открыл отмычкой замок. Замок открылся настолько легко, что парень, который поставил его здесь, был просто по справедливости наказан за ротозейство!

Не включая мотора, я откатил его на порядочное расстояние, а когда оказался в полной безопасности, вдали от чьих-либо глаз, включил мотор и помчался по так называемому бульвару Города Трущоб, взметая колесами облака пыли и мусора. Отвратительная вонь, доносившаяся с гниющего озера, была настолько осязаемой, что, казалось, ее можно было разводить руками. Район, к которому я летел сейчас на всех парусах, был известен своими форникационными машинами, электрическими возбудителями и специалистами по штопке продавленных черепов. Через несколько минут перед моими глазами замелькали слабо освещенные вывески. Я сбросил скорость.