Планемо (СИ)

— Кроме сильного ветра — ничего, сэр. На экваторе для планет такого типа характерен так называемый сезон ветров. Три минуты шестнадцать секунд холозаписи с поверхности мы получили, рельеф все это время был стабилен, сигнал держался хороший. Видимость сначала ухудшилась из-за усиления ветра и поднятого песка, а потом из-за полосы помех, нарушившей связь с кораблем, пропала совсем. Возможно, связь удастся восстановить, когда фронт помех сместится или Шелезия развернется к нам нужным сектором, мы держим процесс на контроле.

— Что было слышно на поверхности?

— Если не считать звука от спущенных модулей и начала бурения — только шум ветра, сэр.

— Фотоники? Давайте так, чтобы всем было понятно. — Шепард обернулся к канонирам, и Катлер мог бы поклясться, что у обоих ладони вспотели, потому что они синхронно потерли их о штаны. Странно, что простой вопрос вызвал у них такую реакцию.

— Отсканировали пятно как положено, сэр, — решился первым белобрысый, при этом слова он подбирал с заметным трудом. — Рельеф был стабилен, это верно, там пустыня или что-то в этом роде, ровная каменистая поверхность, только ветра сначала не было, он поднялся позже.

— После включения модулей в работу, — торопливо подтвердил второй. — Мы их видели, когда они начали бурение и съемку, и тогда уже погода испортилась, песок полетел. Ну и помехи тоже пошли.

Бен развернулся в сторону Урбонаса.

— Кто отвечал за спускаемые модули?

— Мой помощник мистер Стивенс, — он почему-то занервничал. — Я не взял его сюда с собой, потому что ни отчеты, ни снимки с поверхности не готовы, расшифровка аудиозаписи тоже.

— Расшифровка? Где сама запись?

— То, что записалось, — сплошной шум ветра. По цифровой версии работы ведутся, человеческие уши не слышат всего, возможно, мы что-то пропустили, техника отметит.

— Как только закончите, пришлите мне своего помощника вместе с записями. И журнал событий посекундный за все три минуты шестнадцать секунд.

— Хорошо, сэр.

— Все свободны, фотоникам остаться.

Пока капитан и радиотехник выходили, Катлер наблюдал за тем, как Брайан пытается защититься от постороннего внимания. Было видно, что оба канонира со своим интересом к проекционному полю раздражали его безмерно, но в присутствии Шепарда ругаться с ними он не смел, поэтому с каменным лицом подвесил консоль на паузу и просто ждал. Когда Бен наконец подозвал обоих к себе, Катлер тоже поднялся и переместился к столу: сейчас придется клещами вытаскивать из неразговорчивых парней что-нибудь вразумительное для человеческого уха, может, по старой полицейской привычке получится даже помочь. Но стоило двери закрыться, Бен совершенно другим тоном спросил:

— Аккумулированное время фотонных облучений?

— За трехминутный период по главному лучу — сто сорок секунд, сэр! — с заметным облегчением гаркнул рыжеватый канонир, делая четкий шаг вперед и вытягиваясь. — Остальное время — конструктивное молчание. Из ста сорока секунд радар работал в точечном режиме шестьдесят. Ширина главного луча — километр с целевой областью в точке спуска, боковые подзоны — до двухсот километров за вычетом слепых зон. В полосе главного луча отклик радара штатный.

Катлер сдержал улыбку — вот тебе и на, бравые канониры просто не умеют разговаривать с гражданскими. Сам он сказанное фотоником понял смутно, но все-таки до него дошло, что ничего подозрительного в зоне спуска не обнаружилось.

— Боковые подзоны?

Второй канонир тоже шагнул вперед.

— На сороковой секунде сканирования в боковом лепестке на семьдесят восемь зафиксирована акустическая помеха, превышающая динамический диапазон фотонного кристалла. Длительность — тридцать восемь наносекунд, расстояние до эпицентра — сто восемьдесят. Посторонних целей не обнаружено.

Фотоники, не шевелясь, ждали дальнейших указаний, Брайан тоже застыл над своей консолью, но Бен почему-то молчал.

— Свободны, — наконец коротко сказал он.

Оба парня развернулись и дружно протопали к выходу. Катлер видел, что сообщение об акустической помехе Бена не то что расстроило, оно его почти сбило с толку.

— Акустическая — это звуковая? — осторожно спросил он.

— Да.

— Разве не обычное дело на неосвоенных планетах непонятные звуки?

— Динамический диапазон фотонного кристалла — двести децибел. Так, для сравнения, это воздушная ударная волна, выбивающая барабанные перепонки в ухе, как шампанское — пробку. Человек глохнет на ста пятидесяти децибелах, норма шума — шестьдесят-сто. Двести — порог смерти.

Катлер опешил.

— Что могло породить такой звук на Шелезии?

— Черт его знает, — честно признался Бен. — Разве что извержение подземного вулкана, но тогда приборы его зафиксировали бы. Мог и метеорит взорваться, хотя тридцать восемь наносекунд для метеорита маловато и мы его засекли бы. Нужно будет взять пробы воздуха и замерить радиацию. Но сначала дождемся отчета. Брайан, принесите нам с лейтенантом Катлером что-нибудь выпить.

— Тебе все это не нравится? — движимый сочувствием, спросил Катлер. — Это очень плохо?