Planescape: Torment: "Пытка Вечностью"

 — Ранее, Дак'кон, ты сказал Речь Двух Смертей Как Одной. Пробил час.

 Когда я произнес эти слова, глаза Дак'кона закрылись — на секунду я испугался, что жизнь вновь оставила его, — а когда открылись вновь, то не были больше угольно - черными, а отражали металлическую поверхность его меча; и я знал, что Дак'кон стал другим, намного более могущественным. Он глубоко вздохнул, а затем поднялся на ноги; карах его заострился.

 — Мой меч — твой.

 Силы мои устремились к Анне, и тело ее содрогнулось — она медленно подняла голову, растерянно огляделась по сторонам.

 — Я нашел свою смертность, Анна — и, как оказалась, она не очень- то меня жалует. Мне нужна твоя помощь.

 Глаза Анны зловеще сузились и она кивнула.

 — Я останусь с тобой.

 Силы мои простерлись на Падшую Грэйс; она неуверенно поднялась на ноги.

 — Падшая Грэйс... Мы — в Крепости Сожалений и я нашел своего убийцу; это моя собственная смертность, обретшая жизнь. Мне очень нужна твоя помощь.

 Она медленно кивнула, силы ее возвращались.

 — Боюсь, сейчас, когда мы вошли, это место нас так просто уже не отпустит.

 Далее я осторожно направил душу Нордома обратно в его тело. Нордом содрогнулся, затем вскочил на ноги.

 — Нордом, сейчас мне нужна твоя помощь... Я отыскал своего убийцу, и это — моя собственная смертность.

 — Ожидаю приказаний.

 Неожиданно на крыше вновь возникла моя смертность.

 — ЭТО НЕ ПОМОЖЕТ ТЕБЕ. ВЫ ВСЕ УМРЕТЕ.

 Я был уверен, что мы сумеем одолеть мою смертность, однако некоторые из моих товарищей могут погибнуть в сражении. Все мои проблемы возникли из- за разделения со смертностью, и уничтожение их не решит. Мне казалось, я знал способ воссоединиться со смертностью. Все зависит от того, настолько ли сильно она меня ненавидит, что предпочтет уничтожение. Если повезет, никому из моих друзей не придется умереть.

 — Подожди! Последний вопрос: что может изменить природу человека?

 — ВОПРОС НЕ ИМЕЕТ СМЫСЛА.

 — Тем не менее, перед тем, как сразиться, я хочу услышать твой ответ.

 — ТАК ВОТ МОЙ ОТВЕТ, И ТЫ — ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ЕГО. НИЧТО НЕ МОЖЕТ ИЗМЕНИТЬ ПРИРОДУ ЧЕЛОВЕКА.

 — За время своих долгих странствий по Планам я понял, что многое может изменить природу человека. Сожаление ли, любовь, жажда мнения или страх — то, во что ты веришь, может изменить природу человека, может!

 — ТЫ УСВОИЛ ЛОЖНЫЙ УРОК, СЛОМАННЫЙ.

 — Разве? Я видел, как вера движет города, уберегает людей от смерти, и трогает сердце ведьмы. Вся эта Крепость построена на вере. Вера обрекла на вечные страдания женщину, душа которой цеплялась за надежду, что он любит ее, хоть и не любил. Когда- то она заставила человека искать бессмертие, и он обрел его. И она же заставила чванливого духа считать, что он — нечто большее, чем часть меня.

 — ДЕРЗОСТЬ ТВОЯ ПРИНЕСЕТ ТЕБЕ БОЛЬШИЙ ВРЕД, ЧЕМ ЛЮБАЯ ИЗ РАН, ПОЛУЧЕННЫХ В ЭТОМ МЕСТЕ. ВЕРА НЕ МОЖЕТ ИЗМЕНИТЬ ПРИРОДУ ЧЕЛОВЕКА.

 — Думаю, что может. Вера может даже развоплотить меня, если она достаточно сильна.

 — У ТЕБЯ НЕДОСТАТОЧНО СИЛЫ ВОЛИ ДЛЯ ПОДОБНОГО.

 — Ты признаешь, что это возможно.

 — НЕ ИСПЫТЫВАЙ МОЕ ТЕРПЕНИЕ, СЛОМАННЫЙ.

 Я предельно сконцентрировался.

 — ТЫ — ГЛУПЕЦ, ЕСЛИ ПОЛАГАЕШЬ, ЧТО ЭТО ТЕБЕ УДАСТСЯ. ТЫ ЕДВА СОХРАНЯЕШЬ КОНТРОЛЬ НАД СОБСТВЕННЫМ РАЗУМОМ. ТЕБЕ НЕКУДА ДАЛЬШЕ ПАДАТЬ.

 Я продолжал направлять волю.

 — ПРЕКРАТИ! ТЫ НЕ ВЕДАЕШЬ, ЧТО ТВОРИШЬ!

 — Я прекрасно знаю, что творю. Ты заставлял меня страдать очень долго, и теперь это прекратится!

 — ЕСЛИ ТЫ СДЕЛАЕШЬ ЭТО, МЫ ПРЕКРАТИМ СВОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ. ВОПРОС НЕ ТОЛЬКО В ТВОЕЙ СУДЬБЕ. ТЫ УНИЧТОЖИШЬ НАС ОБОИХ.

 — Как мне видится, у меня два выбора — или я убью нас обоих, или позволю тебе убивать меня снова и снова, теряя оставшийся разум. Предпочитаю, чтобы мы оба умерли — конечно, если у тебя нет третьего варианта.

 — НЕТ ИНОГО СПОСОБА РАЗРЕШИТЬ ЭТУ ПРОБЛЕМУ.

 — А я думаю, что есть — мы снова становимся едины, как должно.

 — ТЫ НЕ ВЕДАЕШЬ, ЧТО ТВОРИШЬ. ЕСЛИ МЫ ВОССОЕДИНИМСЯ, ЭТО БУДЕТ КОНЕЦ. ДЛЯ НАС НЕТ БУДУЩЕГО. НАС ОЖИДАЮТ ДАЛЬНЕЙШИЕ СТРАДАНИЯ.

 — Уж лучше это, чем то, что Вселенная вынуждена страдать из- за нас.

 — СТАВ ЕДИНЫ, МЫ ПОЗНАЕМ СТРАДАНИЕ. СЛИШКОМ МНОГО ОТ ПЕРВОГО ИЗ НАС ЗАКЛЮЧЕНО В НАС, ЧТОБЫ НАДЕЯТЬСЯ НА СПАСЕНИЕ. МЫ БУДЕМ ОБРЕЧЕНЫ НА АДСКИЕ МУКИ. ТЫ НЕ ВЕДАЕШЬ, ЧТО ТВОРИШЬ.

 — Нет, я прекрасно это сознаю. И я думаю, что это — единственный возможный ответ. Приготовься!

 — ЗНАЙ, ЧТО Я ВСЕГДА НЕНАВИДЕЛ ТЕБЯ, СЛОМАННЫЙ. КОГДА МЫ СОЕДИНИМСЯ, Я БУДУ ПРОДОЛЖАТЬ НЕНАВИДЕТЬ ТЕБЯ. И КОГДА ТЕЛО ТВОЕ УМРЕТ, Я ИСПЫТАЮ ОТ ЭТОГО ВЕЛИКУЮ РАДОСТЬ.

 — Я это переживу. И Планы, думаю, тоже.

 — ЗНАЙ, ЧТО МОЯ НЕНАВИСТЬ К ТЕБЕ НИЗВЕРГНЕТ ПЛАНЫ. ПРИГОТОВЬСЯ! СТАНЕМ ЖЕ ЕДИНЫ — ДО САМОЙ ТВОЕЙ СМЕРТИ.

 — Прекрасно. Я готов снова стать смертным.

 Смертность подчинилась моей воле. Наконец, после стольких жизней, смертей и сожалений, мы вновь становимся едины.

 — ПРОЩАЙ.

 ***

 Я обернулся и позвал Морти. Он немедленно подлетел ко мне.

 — Э, шеф, а что случилось с твоим голосом?

 — Я... ТЕПЕРЬ НЕЧТО ИНОЕ. ВРЕМЯ УХОДИТ И СКОРО СУДЬБА ЗАЯВИТ НА МЕНЯ СВОИ ПРАВА. ЕСЛИ ХОЧЕШЬ, МОРТИ, Я ВЕРНУ ТЕБЯ В СИГИЛ.