Planet Earth

Я помню эти слова так, будто они были сказаны вчера, несмотря на то, что мой разум был затенен болезнью. Каждого из нас заклеймили меткой Слаанеша, выжженной на левой груди. Черная руна была нанесена на то место, где, как я думаю лежит сердце. Мы работали на копях, добывая руду для того, чтобы в кузницах могли делать больше оружия для убийств и завоеваний. Бесконечный круг отчаяния. Ночь и день стали понятиями, которые имели смысл только в снах. Скоро даже сны перестали посещать меня. Мы были закованы в стальные ошейники с шипами. Когда мы останавливались, нас жестоко били нагайками, до тех пор, пока мы снова не начинали работать. Если кто-то из нас падал от усталости — стражники просто отрубали ему голову своими клинками. Для них это было гораздо проще, чем дать себе труд и немного ослабить ошейник. Иногда стража приходила в короткие часы нашего отдыха. Охранники давали нам куски мяса, о происхождении которых никто из моих сокамерников не решался даже задуматься. Мы просто пожирали его с жадностью диких животных. Иногда их по отдельности уводили из камеры и мы больше никогда не виделись с ними. О судьбе того или иного несчастного, нам не было известно ничего. Часто крики боли сопровождали его в его последнем походе. Сколько времени я работал в рудниках — точно сказать не могу. Однажды меня вывели наружу. Видения моего незавидного будущего, переполненного страшными мучениями и смертью, все еще преследовали меня, но на этот раз Светлые Духи — были милостивы ко мне. Нас отвели в дремучие леса, для того, чтобы мы рубили деревья. Веками эти могучие дубы росли здесь, но теперь они требовались нашим хозяевам, и их рубили в порыве жадности и безрассудства. Нас заставляли работать на ветру, под покровом ледяного снега, под жарким солнцем и только жалкие лохмотья служили нам одеждой. Несмотря на то, что жестокая погода едва не убила меня, фортуна все же дала мне шанс на спасение. Как-то раз во время работы, в корнях одного из деревьев я обнаружил короткий эльфийский кинжал. Преодолев бушующее во мне желание убить своих мучителей, я спрятал оружие за голенище, и стал каждую ночь подпиливать ошейник пока он не распался. И тогда — я сбежал. Все выше и выше в горы я бежал из ледяного ада, преследуемый ужасными гончими моих господ. Переплывая ледяные потоки я сбивал их со следа, но они снова шли за мной. Много дней подряд они преследовали меня. Право слово, не думаю, чтобы одинокий раб стоил всех этих усилий. То, что для меня было гонкой за собственную жизнь — для них было всего лишь забавой. Мои преследователи гнались за мной, оседлав огромных ящеров. Я не знал куда я бегу но все время держал четкий курс на восток. Мои хозяева звали это место Злобные Горы, и, признаться, это было лучшее название для этого места. Ни одно живое существо или растение здесь попросту не выжило бы. Примерно на третий день после побега я увидел дым, который поднимался откуда-то снизу. Я осторожно приблизился: если бы это были мои преследователи, то я готов был бы готов сражаться с ними до последнего вздоха. Но в небольшом лагере я не услышал острого и отрывистого языка Drou. В разговорах незнакомцев — безошибочно улавливался акцент эльфов Тилеи и Эсталии. Я долго сомневался, но наконец, решился и вышел к ним, привлеченный запахом жареного мяса. Теперь я нахожусь в тех же холмах, где встретил своих первых собратьев по несчастью. Множество народу присоединилось к нам с тех пор. Слухи об армии рабов распространялись и давали силы многим совершать побег. К несчастью враги тоже слышали эти слухи. Мы собрали небольшое количество оружия, но это только с большой натяжкой можно назвать армией. У нас мало еды и мы имеем только ненависть к нашим врагам. Тем не менее, мы пробуждаем надежду у всех рабов. Сейчас я пишу эти строки в надежде, что они попадут к тем, кто придёт после нас, и сможет избежать нашей участи. В глубине своего сердца я знаю, что мы уже проиграли, но это не важно. Погибнуть в бою с теми, кого мы ненавидим больше всех, это лучше, чем сгинуть от холода и голода в этих горах. Я был избран лидером нашей армии, тем не менее, у меня нет опыта войны. Что бы ни случилось на поле боя, я уверен только в одном: я более никогда не дамся им в руки живым…».

Воины Севера