Планета №6

Однако господин Кусака не понял половины слов и сказал озадаченно:

– Я живу на свете девяносто девять лет в двенадцатом перерождении, и люди называют меня мудрым, однако мне не хватает мудрости, чтобы понять тебя. Должно быть, ты великий дух и знания твои беспредельны.

– Нет, уважаемый Носитель, я не могу согласиться с этим утверждением, – ответствовал Наблюдатель. – Я молод и неопытен, и как раз сейчас мои собратья и коллеги судят меня за ошибки, которые я совершил, будучи не в меру самонадеян и падок на удовольствия. Наказанием мне будет лишение тела, и мне не хватает храбрости, чтобы явиться на суд и предстать пред собратьями для ответа за содеянное. И вы, уважаемый Носитель, еще раз продемонстрировали мне степень моего падения.

Наблюдатель имел в виду, что он ко всем своим правонарушениям и преступлениям, вольным или невольным, добавил еще и профессиональную некомпетентность, позволив аборигену обнаружить себя и оказать сопротивление вторжению в свой разум. Более того, если в первый раз Наблюдатель раскрыл свое инкогнито под действием лекарств, которые пагубно влияют на разум, то теперь это случилось без всяких объективных причин, под воздействием некой таинственной силы, исходящей от данного аборигена.

Но абориген понял слова Наблюдателя по-своему и заговорил о другом:

– Однажды, когда я тоже был молод, господин моего господина нанес мне обиду, которую я должен был стерпеть по низости своего положения. Но я не стерпел и убил господина моего господина, а потом скрылся от суда в монастыре. Теперь мой обидчик мертв, мертвы его дети и внуки, а я жив и буду жить, пока не истечет срок двенадцатого перерождения, и честь моя не опорочена, и карма моя не нарушена.

В вопросах кармы инопланетный Наблюдатель разбирался примерно так же, как сэнсэй Кусака – в микроботах и метагуманоидах. Поэтому они и на этот раз не вполне поняли друг друга. Однако Наблюдатель все же сообразил, что удивительный абориген, обладающий таинственной силой, которая дает ему возможность разговаривать с гостем из мира Собратьев на равных, скорее одобряет, чем осуждает действия Наблюдателя, в том числе уклонение от явки на суд.

– Прошу меня простить, – устало сказал Наблюдатель, – но мне очень тяжело беседовать с вами из-за того, что мои органы чувств лишены доступа к вашему телу. Не могли бы вы снять или ослабить защиту вашего сознания, чтобы устранить это препятствие? Иначе мне придется покинуть ваше тело и искать другое, более доступное, а мне бы очень этого не хотелось.

Ясука Кусака подумал о том, что первоначальное его мнение о невежливости этого духа не соответствует действительности. А вслух сказал:

– Когда в меня вселился дух сегуна Токугавы, он не стал спрашивать разрешения воспользоваться моим телом. Но он был сегун и имел право так поступить. А твоего звания я не знаю, но все же не могу отказать тебе в просьбе. Духи так давно не вселялись в мое тело, что я не хотел бы отпускать тебя так скоро.

Сэнсэй чувствовал, что вселившийся в него дух не слишком силен, и, когда возникнет потребность вернуть власть над своим телом, сделать это будет нетрудно. Поэтому господин Кусака расслабился и впустил незваного гостя во вместилище своей души.

Наблюдатель почувствовал, как рассыпается железная клетка и металлическую тяжесть сменяет восхитительное чувство живой пульсации крови, стремительно бегущей по жилам.

Но, кроме этого, Наблюдатель ощутил нечто небывалое – то, чего он не встречал раньше ни здесь, на планете Наслаждений, ни где бы то ни было еще.

Как только гость из мира Собратьев установил контакт с телом и разумом сэнсэя Кусаки и вобрал в себя его эмоции, на многострадального Наблюдателя снизошли мир и покой.

70

Люди Кабанчика прибыли из Питера в Москву в день полуфиналов и уже здесь получили свежие новости. Они узнали, что бывший киллер Тираннозавр Рекс нанялся в охранники к сэнсэю Ясуке Кусаке, и если некоторое время назад это можно было еще трактовать как попытку втереться в доверие к жертве, то теперь никаких сомнений уже не оставалось. Киллер предал своего клиента и переметнулся на сторону противника.

По понятиям это было гораздо хуже, чем если бы он просто отказался выполнять заказ. Объективные обстоятельства бывают разные и отказаться можно от любой сделки, но прямая измена среди настоящих пацанов не в чести.

Разумеется, никто не собирался уговаривать Рекса довести работу до конца. Речь должна была идти только о деньгах, и, хотя Рекса еще не поставили на счетчик, сумма его долга уже успела вырасти. Теперь он был обязан не только вернуть аванс и выплатить неустойку клиенту, но и возместить издержки его крыше. Причем сумма издержек, определенная Кабанчиком лично, была больше аванса и неустойки, вместе взятых.

Выступая в этом деле третейским судьей, Кабанчик, в полном соответствии с обычаями, вознамерился получить деньги с обеих тяжущихся сторон.

И прежде всего он лично встретился с Головастовым, чтобы получить с него обусловленную плату, в то время как его команда отправилась на поиски ответчика.