Планета Афон. N

К нам подошли двое ребят, видимо проникшись сочувствием к нашему затрапезному виду. Судя по всему, они на Афоне пребывали не первый день, о чём свидетельствовала хотя бы многодневная щетина, но ещё не борода. По всей видимости, ребята только здесь приняли решение «внешне соответствовать». Китайский вопрос: «А вы чего здесь сидите?» – снова вернул моему юному другу постное выражение лица.

– Да вот, подчиняемся внутреннему распорядку, – мой ответ вызвал лёгкий смех.

– Запомните: здесь только один распорядок – всем управляет Богородица! Просите Её о чём хотите, и дано будет вам, – ответил нам тот, кто представился Владимiром.

– Слава, – его спутник также протянул нам десницу.

Представившись и обменявшись с нами крепкими рукопожатиями, наши новые друзья, заметив недоумение во взгляде, решили нас «просветить». При этом сначала они пригласили нас в келью и угостили горячим чаем из термоса. Это был даже не чай, а настой афонских трав. Причём до того ароматный и вкусный, что мой спутник сразу позабыл как обо всех проблемах и перипетиях сегодняшнего утра, так и о благодарственной молитве.

Тот, кого величать Владимiром, оказался более словоохотлив, и стал нам рассказывать об их многочисленных приключениях на Афоне. Пешешествуют они уже неделю, даже чуть больше, прошли весь полуостров вдоль и поперёк, остался последний и самый главный «рубеж»: подъём на вершину Святой горы.

Причём ребята хотят подняться на неё именно Девятого мая, хотя святые отцы пока не благословляют осуществлять подъём. На самой вершине до сих пор лежит снег, и в дождь там сорваться в пропасть – нечего делать. Но охота пуще неволи, их это не останавливает.

– А ты не находишь, что это – гордыня, – ваш покорный, приняв позицию святых отцов, попытался уберечь шибко рьяных путешественников от необдуманного шага.

– Почему гордыня? – Володя искренне удивился. – Естественное желание.

– Сам же говоришь, что восходить на Святую Гору нужно со смирением, с покаянием, а не с «посвящением» чему-то и кому-то. Во имя Господа, а не ради какой-то цели.

– Согласен. Но мы посвящаем подъём Великой Победе!

– Это ты считаешь, что она «великая», но ведь Господь может считать иначе. Прокола не боишься? Можно и шею свернуть, а то ещё и похлеще чего, – I’m твёрдо стоял на своём.

– Ничего, пойдём с Иисусовой молитвой – будем всю дорогу твердить, должно повезти.

– Дай-то Бог! Только для этого как раз послушание-то и нужно. А если без благословения пойдёте, то Господь не только не услышит, наоборот, ещё проблем прибавит.

– До сих пор везло. Мы ни в один монастырь заранее не звонили, хотя греки всегда просят. Но они по-русски не понимают, а греческого мы не знаем, что толку звонить-то, всё равно ничего не поймём, ещё хуже будет: они откажут, а мы припрёмся.

– А ты по-аглицки спикаешь? – вклинил словечко в разговор благочестивый, но гордый.

– В объёме средней школы, в которой немецкий изучал.

– Понятно. У нас та же песня. Пойдём тогда на авось, – азъ есмъ сказал, как отрезал.

– Так и нужно. Только если хотите поселиться, приходите перед закрытием. Если до другого монастыря уже не дойти, то вас всё равно поселить обязаны. Правило здесь такое. Потому как на земле ночевать категорически не благословляют. Змей здесь ядовитых не меряно, сразу тяпнет и кранты. Пауки всякие, да и кабаны, слух идёт даже медведи. В общем, полный комплект. Так что об этом даже не думайте, чтобы ночевать «не в стенах».

В крайнем случае, в Карее и в Дафни есть гостиницы, но они небольшие, и в них мест тоже может не быть. Можно постучаться к какому-нибудь отшельнику, но они тоже неохотно пускают, поскольку места у них мало, а на полу опасно. Змея и в дом заползти может.

– А они что, не боятся что ли? – Нам с Димой при одной мысли сделалась дрожь по телу.

– Так они ж святые люди, их бесы не трогают. А мы кто? – резонно вставил Слава.

– Кони в пальто. А конского волоса змеи боятся, – резон прозвучал и в моих словах.

– Твоего факт не испугаются. Так что лучше не испытывать судьбу, а «включить дурака».

– Не понял! Переведи на испанский – me esforzo, como el velocista antes de la salida.

– Buenas Aires, шлимазл, besa me mucho! – Володя лихо изобразил Бубу Касторского.

– Ну, это-то, как раз, понятно, в Одессе бывали. Ты по-нашему, по-бразильски.

– А по-нашему: приходишь в любой монастырь перед закатом, заходишь в архондарик, скидываешь поклажу и изображаешь глухонемого. Он тебе там что-то лопочет по-своему, вроде как мест нет, а ты ничего не отвечай, только кивай, как лошадь, и сиди, помалкивай. Мол, да, конечно, целиком одобрямс, только куды бечь? Он повозникает-повозникает и успокоится. А ты жди и не дёргайся. В словаре Даля «варвар» – это кто по-гречески не сечёт.

Минут через пять он тебя водичкой угостит с лукумом, ты прими с благодарностью, перекуси и опять сиди. Бузы нальёт – выпей и не забудь поблагодарить.

– Чего нальёт? – разлепил уста мой юный друг.

– Ну, бузы! Водка у них такая. Типа самогона, только виноградная, пробирает до кишок!

– Чача что ли? – скривился начинающий паломник, словно сел на раскалённую кочергу.