Планета Берсеркера (Планета Смерти)

Койку в каюте можно было трансформировать в специальное ложе для того, чтобы легче переносить ускорение движения космического корабля. Эта потребность могла возникнуть в случае неисправности системы искусственной гравитации во время полета в глубинах космоса. Сейчас полностью подготовить к этому положению койку было неосуществимо, но Суоми улегся, потянул на себя центральную секцию защитного экрана-прокладки и зафиксировал ее на защелках. Он лежал там, держа наготове свой портативный звукозаписывающий аппарат, задав на нем максимальную громкость. Так он лежал, скованный страхом и напряжением, едва дыша и не зная даже точно, хватит ли у него смелости осуществить задуманное. Плохо было не то, что его затея могла, осуществившись, его же и погубить. Вполне вероятным было вообще не добиться никакого результата и всего лишь заслужить медленное и ужасное наказание от победоносного Андреаса — и это было настолько возможно, что для него даже попробовать использовать этот шанс было очень опасным и ужасным делом.

Повернув голову, Суоми еще даже мог видеть свой комнатный экран. Лашез постепенно подводил корабль к огромной яме, несомненно намереваясь опустить его вниз. Разборка крыши до самого карниза была уже завершена. Хлипкие подмостки, оставленные внутри, будут пробиты, как паутина, бронированным телом Ориона. Все было спланировано и организовано самым лучшим образом. Андреас и его люди, должно быть, готовились к захвату корабля долго и тщательно.

Кто надоумил их подготовить яму, подсказал им требуемые размеры для того, чтобы она надежно могла принять именно такой тип космического корабля, который люди вероятнее всего используют, отправляясь в тайные охотничьи экспедиции? Конечно же, это их господин и обожаемый повелитель, Смерть... Смерть знала все размеры и формы человеческих звездолетов, ибо она уже тысячу лет сражалась с ними.

Лашез в своем кресле пилота продолжал обмениваться отрывистыми фразами с людьми, ожидающими и направляющими его снизу, и поглядывать в открытый люк. Орион начал снижаться. Ниже, еще ниже — но исходная позиция была выбрана неточно и Лашезу пришлось выровнять корабль и направить его снова вверх, поднимая за собой тонкий шлейф белой пыли в том месте, где твердый корпус корабля слегка коснулся высокого карниза храма и обрушил вниз целую груду камней.

Теперь корабль поднимался вверх, затем он едва заметно ушел в сторону и вновь начал снижение. Лашез, по-видимому, был прирожденным техником и оператором для машин различного рода. Во всяком случае, осваивался он очень быстро. На этот раз медленный спуск был точнейшим.

Удерживая палец на кнопке включения своего воспроизводящего устройства, Суоми мысленно блуждал в глубинах различных вариантов ожидающего его исхода — в основном, в безднах внезапной смерти или постепенного медленного поражения. Но иногда он взлетал на вершины желанного триумфа. Одновременно какой-то частью своего сознания он удивлялся, таким ли были ощущения, которых так сильно желали Шенберг и другие охотники, а также выходившие на поединок участники турнира, когда привычное за всю жизнь существование начинало трепетать и дорога была каждая переживаемая минута.

Он чувствовал, что может принять любой исход. Он способен сделать то, что должен сделать. Корабль опускался в шахту. Теперь важно точно выбрать момент и применить верную тактику. Вблизи дна они вполне могут отключить двигатель и тогда придется ждать слишком долго. А сейчас, пока корабль только входит в верхнюю часть шахты, они находятся скорее снаружи, чем внутри, поэтому еще слишком рано.

Суоми ждал целую вечность — корабль уже, наверное, опустился на четверть глубины.

А сейчас, пожалуй, на половину глубины. Вечность подходит уже к концу.

Сейчас! И сразу же почти немыслимое облегчение от того, что умственное напряжение теперь окончено: — Суоми коснулся выключателя на маленькой коробочке, зажатой в руке.

Голос Карлсена, злой и незабываемый, многократно усиленный, загремел по внутрикорабельной системе связи, прошел по радиосвязи из кабины управления наружу, вырвался из открытого люка, прогрохотал с такой громкостью, что докатился до близлежащих частей города:

— ГОВОРИТ ВЕРХОВНЫЙ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ. ГРУППЕ ВЫСАДКИ ПРИГОТОВИТЬСЯ. НАЙТИ БЕРСЕРКЕРА!

Дальше были другие слова и команды, но их уже заглушил иной голос, который мог принадлежать только самому берсеркеру. Этот голос гудел и рычал из какого-то укромного места:

— ПОЛНЫЙ ХОД! АНДРЕАС, ИМЕНЕМ ВЕЛИКОЙ СМЕРТИ, ДАЙ ПОЛНЫЙ ХОД! НЕМЕДЛЕННО УБЕЙТЕ ИОГАННА КАРЛСЕНА, ОН ДОЛЖЕН БЫТЬ ГДЕ-ТО НА БОРТУ КОРАБЛЯ, Я ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ, ЛАШЕЗ, ДАЙ ПОЛНЫЙ ХОД СЕЙЧАС ЖЕ! УБЕЙТЕ ИОГАННА КАРЛСЕНА, УБЕЙ...