Планета без имени (СИ)

— Не развяжем. — Послышался голос позади меня. — И не надейся!

— И почему это? — Удивился Шмыга, который был крепко привязан к своей койке.

— Ты… ты нас убьешь. — Начал заикаться Бледнолицый. — И так всю ночь с тобой возились. Так что полежишь тут день, два, неделю…

— А как есть прикажите? Или с ложки кормить будете? — Ухмыльнулся связанный сокамерник.

— Если потребуется, то будем. — Он вышел из-за спины и стукну кулаком себе в грудь. — Не сомневайся!

— Да ладно тебе, Инженер. — Остудил пыл сокамерника. — Вчера это наваждение было. Видимо с головой, у нашего Шмыги не все в порядке. После войны и не такое бывает.

— Так тем более не нужно развязывать, если с головой не все в порядке. — Крякнул бледнолицый и с опаской посмотрел на Шмыгу.

Сомнения были и у меня, но все же я развязал узел, так же ослабил шнурки на ногах и запястьях. Шмыга сел на край койки и потянулся.

— Как же тело затекло. — Признался он, разминая кисти. — Ну и что мне с вами делать?

Бывший капитан не сводил взгляда. Тяжелый взгляд у военного. Особенно у того, кто прошел боевое крещение. А я, в свою очередь, чувствовал себя нашкодившим ребенком.

Мы молчали.

— Бывает у меня такое. — Тяжело вздохнул Шмыга. — Так и оказался здесь, пришиб случайно одного паренька. Как вспомню, так до сих пор стыдно.

А ведь странно. Шмыга не так давно про другое пел. О Командире, который его парней на смерть отправил…

— Да, мы вчера чудом выжили. — Признался я.

Шмыга огляделся. Бардак в камере был знатный. Раскиданная мебель, по полу валялись предметы. Я поднял тумбочку и отнес ее к себе, после начал собирать и вещи.

Далее дни стали однотипными и ничем не примечательными. Нас кормили, вывозили на рудники, где мы добывали эйтерий, а вечером возвращались на базу. Дни сливались в одну кучу, я уже не мог разобрать, какой сейчас день. На глаза часто попадалась медсестра, у которой живот увеличивался день ото дня. Через время она была уже не одна. Рядом постоянно ошивался Амбал. Он гладил ее живот, при этом парочка о чем-то мило беседовала. Неужели у этого закоренелого холостяка проснулись отцовские чувства? Ну да ладно, без разницы. Главное, что после этого он перестал обращать на меня внимание и полностью сосредоточился на медсестре.

Так же спустя неделю я смог ускользнуть и вернуться к тому месту, где находился архив. И какое было удивление, когда его там не оказалось. Никакой двери не было, а лишь голая стальная стена. Надо же! Я сверился по карте еще раз. Оказалось, все верно. Архив должен находиться ни где-нибудь, а именно здесь! В этой точке! И куда же он делся тогда, черт бы его побрал? Не провалился он сквозь землю, чес слово! Прожив с неделю на базе, я уже ничему не удивлялся. Заключенный с номером «Семь» так же не объявлялся.

Выходя наружу, я все чаще испытывал новое для себя чувство, которое обычными словами не выразить. Не это ли «Семь» называл говорить с планетой? Я искренне не понимал смысла подобного общения. И как разобрать, что планета от меня хочет? «Это не она хочет, а ты» — вспомнились слова таинственного заключенного.

И теперь я ломал голову: чего же я хочу? Хочу я… хочу…

Как же в свое время «Семь» смог найти диалог с планетой? С чего он начинал? Ведь это так сложно. Слишком непонятно все — будто заново учишься ходить! Единственное, в чем я был уверен, это в том, что если не разгадаю тайну, то погибну.

И теперь, засыпая, я мысленно обращался к планете. Но она оставалась безразличной к моим мольбам.

Глава 16:Потасовка в столовой

Проснулся я давно. Просто долго лежал, уставившись в черный от сигаретного дыма потолок, и ни о чем не думал. Прошла еще одна неделя, а я ни на шаг не продвинулся к разгадке, что же представляет собой эта планета. По каким законам живет и как именно существует. Да, сюда бы действительно загнать; ученых, орнитологов, палеонтологов, да и еще много кого, чтобы изучить ее от макушки до кончиков пальцев, а если быть точнее, то от стратосферы до ядра. Или же все, что волновало властьимущих — это добыча эйтерия? Я нахожу все это крайне странным, впрочем, как и все на этой планете.

— Я вижу, что ты не спишь, парень — Раздался голос Шмыги. — Ты уже проснулся?

— Еще не полностью. — Подал я голос, даже не повернув головы.

— А я буянил этой ночью? — Осторожно поинтересовался бывший капитан.

— Да нет, сегодня тихо себя вел. Спал, как младенец. — Сказал я, дырявя взглядом потолок.

— Тогда развяжи меня, а то я в туалет хочу!

После того случая мы с Инженером, чтобы не возникало проблем в дальнейшем, начали привязывать Шмыгу к койке до самого утра, а проснувшись, отвязывали обратно. Вынужденная мера оказалась действенной. Даже если капитана накрывало с головой, и он начинал видеть кругом врагов, то при этом мебель оставалась нетронутой, а люди — целыми и невредимыми.