Планета Дато

Говорят, лучшую прозу пишут поэты. Можно сказать, что и лучшие пейзажи пишут поэты. Но самые лучшие пейзажи всё-таки пишут философы. Ибо часть природы, живущей вне нас, они превращают в часть нашей души. Редко в живописце сочетаются философ и поэт. Если такое происходит, рождается настоящий пейзажист. Пейзажи Дато заставляют радоваться глаз, но одновременно они заставляют трудиться ум и душу. И осуществляется высшая миссия искусства!

О том, что сочетание поэтичности и философичности в пейзажах Дато не случайность, а ещё одно проявление его поразительной гармоничности, свидетельствуют и его стихи.

Когда рассматриваешь картины, рисунки Дато, читаешь его стихи, возникает ощущение, что он знал язык природы, умел разговаривать с птицами, морем, облаками, чинарами… Не иначе, как любимые им чинары с проспекта Шота Руставели, где в доме над “Водами Лагидзе” прошло детство, рассказали ему драматическую философскую притчу, лёгшую в основу его стихотворения “Листья”.

Листья

Ствол при набегах ветра устоял
Чинары старой.
Но лист с неё сорвался и упал —
Слетел с чинары.

Ушибся он, но боли крик сдержал,
Чёрный от сажи.
Вдали, как шали, облака лежат
На шеях башен…

А чёрный дым из труб валом валит:
Снег был и – не был…
Скрути л мороз чинары жёлтый лист
Под белым небом.

Как в ссылку, в горы сослан зимний снег, —
Белеют гряды…
Слёзы Зимы ручьём бегут к Весне,
Бьют водопадом…

Прутья метлы – ни ласковы, ни злы:
“Лишь бы не грязно…”
Смиренно ждал пощады у метлы
Наш лист напрасно.

И снова лето распушит наряд
Чинарной кроны,
И листья ей окрасит всё подряд
Лишь в цвет зелёный.

Вновь лист один, от стужи голубой.
Вновь осень. Холод.
И, не стыдясь, предстанет пред Зимой
Чинара голой…

Вновь рвётся столбик дыма из трубы,
Как чёрный свиток.
Листы летят, прозрачны и слабы,
Нет им защиты…

Но лист один, наученный судьбой,
Вцепился в ветку:
Висел зимой, и раннею весной,
Не веря ветру.

И всё шептал: “Других, других срывай!
Меня не надо!”
И холодности ветер не скрывал:
Брал тех, кто рядом…

Вот снова красит май в цвета весны
Сады и скверы.
Чинары листья снова зелены.
Один лишь серый.

Учёл уроки предков филистер:
“Что ж, я не зелен…
Зато я – вверх, хотя и сух, и сер.
Они же – в землю!”

Ещё Леонардо да Винчи писал: живопись – это поэзия, которую видят, а поэзия – живопись, которую слышат.

Давайте вслушаемся в тему природы в изобразительном творчестве Дато. Первое, что бросается в глаза, – пейзажные работы Дато очень воздушные, мягкие, приглушённые по цвету.

Невольно вспоминается притча о древнем художнике, который сказал ученику, написавшему чересчур разнаряженную богиню Елену: “Ты не умел написать её прекрасной, а потому и написал её богато одетой”.

К пейзажной живописи эта притча имеет самое непосредственное отношение. Ибо чрезмерно богатой пишут природу те, кто не может написать её прекрасной. Лаконичность – и в живописи, и в графике, – отличительная черта пейзажей Дато. Какая изысканная архитектоника в его рисунке “Церковь”! А “Дом”? – Старый истинно грузинский дом показанным нам художником фрагментом занимает всё пространство, здесь иной, не божественный, а земной ритм. Хотя усиленность вертикальных линий словно раздвигает пространство, дом вырывается из заданной мастером композиции…