Планета для робинзонов

— Ну, вот, — сказал Ежи, — француз всегда остаётся французом! Только увидел красивую девушку, — лёгкий поклон в сторону Вайлит, — и уже комплементы!

— Как будто поляки не умеют говорить комплементы симпатичным девушкам!

И они оба наперебой принялись рассыпаться о комплементах!

Сначала Андрею было даже приятно, что его друзья отметили Вайлит. А потом ему сначала стало стыдно за них, а затем и просто противно. Где-то в груди стала накапливаться какая-то горечь. Может быть, от того, что он сам никогда не умел так говорить с девушками. Или по другой причине…

Ослабленный организм немедленно отозвался на это чувство. Сразу же пересохло во рту. Губы стали горячими и запеклись. В голове стало тяжело и неприятно. Он несколько раз облизал губы. Вайлит с тревогой наблюдала за ним, но не решалась прервать свидание с друзьями. Наконец, терпение её иссякло, и она, оборвав на полуслове очередной комплемент, выгнала Дюма и Ежи из палаты. Юсика ещё задержалась ненадолго, а потом тоже покинула их.

И Андрей был вознаграждён. Ласковые пальцы Вайлит мягко прошлись по его волосам, чем-то прохладным погладили лоб. Андрей здоровой рукой поймал её ласковую руку, подложил себе под щеку… И застыл.

Казалось, он заснул, так он замер. Вайлит хотела забрать свою руку, но он крепко её держал. И тогда она стала тихонько-тихонько перебирать пальцами свободной руки его волосы. Андрей глубоко вдохнул в себя воздух и сказал:

— Пожалуйста, не уходи, не отбирай свои руки… Я хотел бы, чтобы они всегда были так!

Вайлит наклонилась, коснулась губами его лба:

— Поспи, милый, немного. Я буду здесь. Все время А потом я помогу тебе встать.

7

Андрей и Вайлит, не торопясь, поднимались по тропинке от пристани. Гипс уже был снят, но рука ещё была подвешена на перевязи. Она требовала покоя.

— А почему мы плыли на кораблике, а не полетели вибролетом? — спросил Андрей.

— На этот остров не принято летать, — ответила Вайлит.

Тропинка, извиваясь между стволами могучих деревьев, вывела их на обширную поляну. Андрей увидел большой камень. Ещё издали было видно, что на нем есть изображение каких-то фигур. Но рассмотреть их с такого расстояния Андрей не мог. Они подошли ближе и остановились перед барельефом. Андрей с интересом его рассматривал. Он уже читал дневники Роберта Лоусона и теперь без труда узнал всех персонажей.

Вот сам Роберт Лоусон, папа Роб, с книгой в руках. Тоненькая черноволосая женщина рядом с ним — это, конечно, Мария, юноша-негр с открытым, улыбающимся лицом — Мартин, а белокурая девушка рядом с ним — Сабина. У ног взрослых примостился мальчишка, Джек.

— Это — Первые, — сказала Вайлит. — Всегда, когда юноша и девушка хотят пожениться, они приходят сюда.

— И, наверное, что-нибудь говорят? Какие-нибудь торжественные слова?

— Нет, у нас это не принято. Все и так ясно. Раз мы пришли сюда, значит, мы хотим быть вместе.

И они пошли, взявшись за руки, вдоль барельефа за большим камнем оказался небольшой домик. На стене висела карта острова. На ней там и сям были нарисованы домики. Около каждого рисунка был вбит гвоздик. Кое-где на этих гвоздиках висели ключи. Вайлит выбрала домик, сняла с гвоздя ключ.

— Ну, вот, — сказала она, — месяц мы проживём в этом домике. Я теперь не только твой врач, но и жена. Так что ты обязан мне подчиняться. Будешь?

— Буду! — засмеялся Андрей. — Хотя у нас на Земле ещё иногда и говорят, что иголка — это муж, а жена только нитка. Куда иголка, туда и нитка.

— Вот через месяц и я стану твоей ниткой. Как ты захочешь — так и будет. А пока я ещё и врач. А тебе нужен полный покой. Так что за этот месяц ты не увидишь я не услышишь никого и ничего!

Только гораздо позже Андрей узнал, что именно в это время экипаж Пасионарии и добровольцы из «людей Терры» готовились к схватке с плантаторами.

КОНЕЦ ЭРЫ ПЕНДЕРГАСТОВ

Внутри общества Пендергастов… существовали настоль: о сильные противоречия, что оказалось достаточно одного толчка, чтобы выявить всю несостоятельность этой искусственно созданной общественной формации.

Т. Маттикайнен

1

И на Земле, и на других планетах люди любят праздники. Они вносят разнообразие в монотонную, размеренную жизнь повседневного труда. Плантаторы Большой Реки не составляли исключения. Все эти любители экзотических, хорошо приготовленных блюд и ценители тонких вин с оживлением предвкушали предстоящие пиршества и развлечения.

Правда, старик Пендергаст немножко не вовремя затеял всё это дело — как раз начиналась уборка. Но хорошо налаженное хозяйство может недельку обойтись без всевидящею хозяйского глаза. Тем более, на всех плантациях есть племянники, дядюшки, младшие братья, заботам которых можно поручить на неделю всю плантацию. Пусть попробуют, нахлебники, каково приходится старшим в роде!

По всей Реке ходили слухи о готовящемся празднестве: